Айден обхватил меня рукой за талию, и я поцеловала его, не заботясь, что мы могли вызывать приступ тошноты у бедного Бенсона.

— Спасибо тебе. Никто никогда не делал для меня ничего более красивого.

Он выглядел так, будто желал заняться нечто большим, чем просто целоваться, но прямо в этот момент, из-за задней двери выглянул маленький мальчик лет семи.

— Джек! — Патти пожурила его, находясь в подсобке, и он, засуетившись, убежал прочь.

— Всё хорошо, Джек, мы готовы, — сказал Айден, но сделал несколько шагов назад, отступая ближе к стене.

Патти вразвалочку вышла из подсобки, неся большой пакет с грунтом, позади неё шёл Джек с лопатой.

— Как ты назовешь её, милая? — поинтересовалась Патти.

— Я могу её назвать? — визгливо произнесла я в изумлении.

— О, да, у нас есть реестр всех произрастающих здесь роз. Вам лучше выбрать красивое имя. Она будет расти здесь ещё очень долгое время.

Для этой розы было лишь одно-единственное, достаточно красивое имя.

— "Леди Клэр".

Айден притянул меня к себе и поцеловал мои волосы. Он понял, что я только что дала своей маме титул, которого она не смогла иметь при жизни. Патти небрежно внесла запись в реестр, пока Джек рассматривал Айдена и распрямлял плечи, подражая ему.

— Вам потребуется помощь в посадке, мистер Хейл? — спросила Патти.

— Нет, спасибо. Мы знаем, где находится место.

Он взял мешок с грунтом и перекинул его через плечо. Джек подал ему лопату, стоя по стойке смирно, равно также как и Айден. Патти вручила нам несколько плотных, зелёных перчаток, без остановки треща нам наставления о том, как включить оросительную установку.

— Бенсон? Розу, пожалуйста, — попросил с ухмылкой Айден.

Бенсон послал ему в ответ такую же ухмылку, но ведро поднял. Мы вышли из магазина, Патти помахала нам на прощание и пригласила нас посетить "Фестиваль Роз".

— Мне кажется, Джек хочет быть похожим на тебя, когда вырастет, — сказала я Айдену.

Он довольно усмехнулся и направился по дорожке в сторону "Шекспировского Сада". Я не выпускала из объятия его извечно-напряжённую талию. Бенсон следовал за нами, излучая предостерегающие к сближению флюиды, несмотря на то, что в руках он нёс розу.

"Шекспировский Сад" был пуст, за исключением пожилой пары с тросточками, сидящей на кованной железной скамье. Мы подождали снаружи живой изгороди из роз, пока они не ушли. А затем Бенсон разместился под арочным входом, в то время как мы скользнули внутрь сада.

Глаза Айдена осветились тотчас, как только он вспомнил то же самое, что и я. Нашу первую совместную ночь.

— Считаю, что это будет прекрасным для неё местом, — сказал он.

— Да. Я бы тоже его выбрала.

— Рядом со столистной или с "Ла Франс"?

Я поняла, что он подразумевал. Рядом с Леди Сесилией или рядом со мной?

— Рядом с "Ла Франс", — подчеркнула я.

Он ярко улыбнулся.

— Я согласен, но хочу знать почему.

Я пожала плечами.

— Это логично, полагаю. Живое — живым, мёртвое — мёртвым, — мой голос умолк.

Смогла бы я когда-нибудь сделать этот выбор, если бы никогда его не встретила?

В течение нескольких секунд он хранил молчание. Затем взял лопату и стал копать яму. Когда я предложила ему свою помощь, он воспротивился, заявив, что я испорчу ещё одно платье. Я проигнорировала его и встала на колени рядом с ним. На протяжении неизмеримого мгновения, мы копали и гребли. Я сосредоточилась исключительно на наших руках, затянутых в перчатки, на том, как они обрабатывали землю, на запахах грунта, роз и Айдена, и на жизненно-важном звучании нашего дыхания. Его пальцы работали очень быстро, усердно, словно в данный момент он обрёл катарсис. Его плечи стали чуть более расслабленными. Должно быть, он почувствовал мой пристальный взгляд, поскольку поднял голову и улыбнулся.

— Наслаждаешься представлением, Элиза?

— Каждой молекулой.

Мы не останавливались до тех пор, пока яма не оказалась достаточно глубокой. Затем аккуратно, зажав кончик языка между зубами, Айден опустил "Леди Клэр" в землю. Мы присыпали её корни — горсть грунта от меня, горсть грунта от него. Так что, в конечном счете, она расцветёт точно так же, как мама при жизни.

— Леди Клэр, Гений Питер и Мона Иза, — прошептал Айден.

Я впитала образ, который он обрисовал, образ семьи, отсутствующей и существующей во всех отношениях.

— Теперь мы должны посадить что-нибудь для тебя, — произнесла я.

— Как насчёт кактуса?

Я рассмеялась и замахнулась на него щепоткой земли.

— У тебя мало чего общего с кактусом, если только за исключением славного шипа.

(прим. переводчика.: игра слов: prick — шип, мужской половой орган).

Его гулкий смех распугал бабочек-адмирал по всему саду. Он поднял немного грунта и острожно бросил его в меня. Наш дружный смех был заливистым, громким, и на мгновение мы стали Элизой с Айденом без прошлого. Грунт разлетался повсюду — волосы, одежда, лица — до тех пор, пока Айден не повалил меня на траву, основательно целуя меня в губы.