– Я расписывала ей прелести Лаборатории, что там делают омоложение и хотела, чтобы она загадала желание туда попасть и взяла меня с собой!
– выплюнула я на одном дыхании и, скрипнув зубами, понеслась к Замку.

Тартен догнал меня в три шага. Я пихнула его в грудь, но, ойкнув от удара по брони, сверкнула глазами и, обогнув его, побежала дальше. Тартен вновь преградил мне дорогу и на этот раз растянул руки в стороны, чтобы я не смогла убежать.

– Что еще?!
– зашипела я.

– Мия ни слова не говорила про Лабораторию.

– Тогда это уже ваши личные дела! Меня это не касается!

– Я так не думаю.

Мы мерили друг друга колючими взглядами.

Тартен опустил руки, но я не сдвинулась с места - до дикости надоели эти ссоры! Пусть говорит все, что думает! Сейчас! И к черту все!

Внезапно с юга, где находилась Лаборатория, послышался грохот и, на краткий миг, ночное небо осветилось яркими вспышками. Мгновение спустя, со стороны Замка раздался шум, тяжелые деревянные двери распахнулись и из них строем выдвинулись десятка два киборгов!

Охнув, я согнулась напополам и юркнула за спину Тартена.

– Что это?

– Не знаю, но такой же свет в день, когда ты появилась... Быстро, хватайся!
– Вдруг велел он.

Я не поняла, за что браться, пока Тартен не сунул мне в руки металлический штырь, который оттянул от своей спины.

– Нет!
– замотала я головой, поняв, что он хочет сделать, но было уже поздно!

Как только я дотронулась до штыря, руку сжал наручник и Тартен быстрым движением, сделал то же со второй. Из-под его ног выскользнула небольшая площадка.

– Вставай на нее!
– приказал Тартен.

Выхода не было, и я подчинилась. Как только Тартен зафиксировал мои ноги еще одним креплением, мы тут же взлетели!

Если бы я могла дышать, то закричала бы во все горло, но мы мгновенно оторвались от земли без всякого набора скорости, будто пробка от шампанского! Ровно вверх, а затем резко в сторону, направившись прямиком к Замку. В голове пулеметом стреляла мысль: как не хочется умирать!

Ладони вспотели; каждый миг я ожидала, что вот сейчас упаду! Но наручники крепко стискивали запястья; ступенька под ногами вибрировала от сопротивления воздуха, я была уверенна, что она сейчас развалиться! Какой там пейзаж - я тряслась крупной дрожью и единственным желанием было, чтобы все кончилось быстрей!

Посадка получилась такой же резкой, как и взлет: Тартен остановился над балконом пятого яруса и, без малейших маневрирований, опустился на пол. Как только оковы спали, я отшатнулась от его спины и, упершись в ближайшую стену, сползла на пол.

К горлу подступила тошнота, голова раскалывалась и из глаз сыпались искры. Не знаю, плакала ли я, но в эту секунду я чувствовала себя маленькой, потерявшейся девчонкой, самое большое желание которой - прижаться к маме и чтобы этот жуткий кошмар наконец кончился!

Тартен присел рядом и склонился, заглядывая мне в лицо.

– Прости.
– Сказал он.

Я произнесла что-то неразборчивое и махнула рукой - меньше всего нужны его извинения. После допросов, недоверия, злости! Не лучше ли мне остаться одной? Тартен не мой герой, я снова ошиблась!

Я отвернулась и встала, опираясь на стену.

– Мне нужно проверить, что там случилось.
– Сказал Тартен и кивнул на Лабораторию.

Конечно! Он же может туда долететь за пару часов! Ему не нужно придумывать разные ухищрения для этого!

– Дождешься меня?

В его голосе послышалась неуверенность. Но меня это не тронуло, я не могла сейчас думать о чем-то, что кроме спасения своей жизни всеми доступными способами!

Но, скрипнув зубами, я кивнула. А куда деваться? Его помощь все равно рано или поздно понадобится.

– Мне действительно жаль.
– Сказал он.

И сделал то, чего я никак не ожидала - провел рукой по моим волосам! Я подняла на него удивленный взгляд, но Тартен уже взлетел.

Я во все глаза пялилась в небо, пока не потеряла его фигуру на темном небосклоне.

Глава 7

Я проснулась на кровати, хотя ясно помнила, что после полета зашла в башню и уселась у дверей. Ночью я слишком устала, чтобы что-то предпринимать и думать, поэтому решила дождаться Тартена и выяснить, что твориться, во что бы не стало! И еще, после того, как он улетел, мне стало вдруг так одиноко, будто оторвали мою главную часть и похитили то, без чего жизнь невозможна.