Эдит смотрела и восхищалась. Шкатулка была квадратной, примерно в пол-локтя шириной и полторы ладони в высоту и закрывалась выпуклой крышкой. Сделана она была из дерева с богатой резьбой в типично скандинавском стиле.

— Пластинки из слоновой кости или оленьего рога, — пояснила Эмма, — скреплены бронзовой лентой, позолочены и покрыты орнаментом. Я подарю ее Гуннхильд в день ее именин. А пока в шкатулке поживет бабочка короля Артура.

Эмма открыла крышку, поднесла указательный палец к рубину Эдит, где все еще сидела бабочка, и осторожно, с трудом заставила бабочку пересесть на свой ноготь. И чуть позже бабочка уже спокойно сидела на бархатном дне шкатулки.

После встречи с Эдит и бабочкой короля Артура Эмма набралась мужества и потребовала, чтобы Кнютте вернулся домой. И Кнут забрал его с собой по дороге из Швеции.

Лето 1035 года было самым радостным в жизни Эммы.

Ей исполнилось ни много ни мало пятьдесят, но она ощущала себя молодой женщиной. Ее радость не зависела ни от нее самой, ни от ее хорошего самочувствия: эта свадьба Гуннхильд принесла ей столько счастья.

Наконец-то Гуннхильд достигла совершеннолетия, и принц Генрих смог получить свою невесту. По дорогам, казавшимся бесконечными, Эмма и Кнут провожали Гуннхильд в далекий Бамберг, где должна была состояться свадьба. Но дорога стоила затраченного на нее труда. Ландшафт был прелестен: хотя в долинах рек он был горист и дик, южные склоны были увиты виноградными лозами. Последний отрезок пути пролегал по реке Майн, а некоторое время по притоку Регнитц. Там-то и находился Бамберг. С изумительно красивым замком и, может быть, еще более красивым собором, стоявшим высоко на горе.

Эмма, как всегда, проявила любознательность и узнала, что Бамберг является центром близлежащей епархии с тем же названием. Несчастному жениху пришлось на месте преподать своей теще урок немецкой общественной жизни, и ей стало казаться, что быть германско-римским императором сложнее, чем английским королем. Но Генрих заверил ее, что это не так трудно, как кажется. Эмме сразу же понравился молодой человек, и она сказала себе, что красавице Гуннхильд достался прекрасный супруг. Когда он, в конце концов, станет императором, его станут звать Генрихом Третьим — или Хайнрихом, как говорили немцы. Род назывался салическим. Гуннхильд станет императрицей, но тогда она будет зваться Кунигундой, поскольку этим именем нарек ее архиепископ при венчании.

Почему император Конрад выбрал именно Бамберг, Эмма так никогда и не уяснила. Может быть, из-за красоты местоположения и горной прохлады в летнюю пору. Бамберг в северной Баварии, или Верхней Франконии, был всего лишь одним из многих немецких королевских замков, и большинство из них, с английской точки зрения, были куда лучше расположены. Но Кнут сказал, что слышал рассказ Генриха о том, что Бабенберг, как замок искони назывался, был родовым домом франконских князей и что собор был построен одним из родичей, герцогом, которого тоже звали Хайнрихом.

Эмма немножко разозлилась из-за того, что ей не удалось вытянуть из зятя и этих сведений, и теперь она была вынуждена признать, что Кнут знает больше нее. Значит, франконская и салическая династии — одно и то же.

Но как бы там ни было, а свадьба превратилась в фантастический праздник. Император Конрад был сама любезность, но еще больше Эмме понравилась императрица Гизела, родом из Швабии. Дом кишмя кишел королями, королевами и всяческими владыками со всей Европы. Впервые в жизни Эмме довелось встретиться с французским королем, которого тоже звали Генрихом и с которым она состояла в родстве. Она пыталась заполучить на свадьбу кого-нибудь из Руана, но правящий герцог Роберт отправился в крестовый поход и, как говорили, умер где-то недалеко от Иерусалима; к тому же его бы особенно все равно никто не звал. Обещала приехать Года, дочь Эммы, но пришло известие, что ее граф Дре умер в чужой стране — он последовал за герцогом Робертом в Святую землю. Годе пришлось остаться дома в ожидании более точного известия.

Кнютте, бедняжка, остался из-за болезни в Дании. А своих сыновей от Этельреда она даже и не пыталась взять в Бамберг.

Но все и так получилось хорошо! К всеобщему изумлению, приехал ее брат, архиепископ Роберт, несмотря на дальнюю дорогу и преклонные года. Роберт стоял на хорах вместе со всеми благословлявшими прелатами. Может быть, присутствие Роберта было своего рода молчаливым признанием заслуг его друга Торкеля Высокого!..

Теперь они возвращались домой, Кнут, она и Роберт. Они плыли на лодке по Рейну и по пути домой должны были заехать в Кельн и Ахен. И без конца вспоминали Бамберг — «а ты помнишь?..»

Больше всего Эмма поразила та похвала, которую владыки один за другим выражали Кнуту. Неужели он так известен? Но ведь ясно: Кнут был один из самых могущественных монархов Европы. Английская, датская и норвежская короны были его, он считался соправителем Швеции и вдобавок господствовал на обширных территориях южного побережья Балтийского моря. Домой он вез договор с императором Конрадом о том, что граница между датским и немецким королевствами будет проходить по реке Эйдер, а не где-нибудь еще. Это хорошая новость!