К их спору незаметно прислушивались гвардейцы, Мирик и лось.

– И чем, интересно, твои стринги приличнее полностью голой задницы с точки зрения мира, где до сих пор, возможно, существует право первой ночи?
– вопрошала Полина.

– Ну, мне так спокойнее! И у меня не стринги!

– А сушить свое бельишко ты на глазах у Мирика будешь?
– не унималась актриса.
– Хочешь, чтобы парня хватил удар от созерцания твоего бюстгальтера с силиконовыми вставками? Он же наверняка уверен, что это все твое!

– А это все мое!
– рассердилась Аглая.
– Думаешь, если я маленького роста, у меня и груди нет! Ладно, пойдем купаться голышом, сейчас посмотришь!

У Мирика округлились глаза, Полтавчик и Клюник, сколько могли, вытянули шеи. Лось, ощипывающий листья с куста в опасной близости от гвардейского схрона, бочком-бочком начал приближаться к воде. Мысли в голове при этом у него были совсем не лосиные: "Как же легко нас, мужиков, заинтриговать! Вот почему при том, что раздеться собираются обе девушки и у Полины фигура откровенно лучше, мне теперь так нестерпимо хочется взглянуть на сиськи этой малявки?"

Полина поняла, что из нее опять поперла "мисс бестактность", и принялась объяснять, что она не то имела в виду. Получалось плохо. Аглая замотала косу в аккуратную кукулю, извлекла из рюкзака полотенце и, не слушая жалких оправданий подруги, решительно направилась к воде. Полина поспешила следом. Мирик вздохнул и принялся разводить костер. Лось, неторопливо пощипывая травку, продвинулся к реке еще на несколько шагов.

Не доходя нескольких метров до воды, девушки разулись, оставили на траве обувь и свернули налево, где почти вплотную к реке подбирались заросли ветлы. На мокром речном песке оставались узкие цепочки следов босых ножек сорок первого и тридцать шестого размеров. Аглая пристроила полотенце на ветку и стянула с себя платье, оставшись в пресловутом лифчике и широких доферских шароварах. Полина пошла другим путем: сняла сначала шаровары и принялась задирать подол. Из кустов высунулась и тут же спряталась в тонких ветках любопытная рогатая голова.

Внезапно Полина прервала свое волнующее занятие, прислушалась, взглянула на реку и пихнула в плечо Аглаю, привлекая ее внимание.

– Смотри, что это за чудо плывет по воде? Лодочка для гномиков, что ли?

По течению в сторону девушек двигался непонятный предмет, и впрямь похожий на небольшую лодочку. Снаружи он был богато украшен резьбой и разноцветной росписью. Сверху "лодочку" венчала дугообразная ручка, на которой висели какие-то предметы, издававшие тихий звон, который и услышала Полина. Внутри наблюдалось какое-то шевеление.

– Это колыбелька!
– неожиданно завопила Аглая.
– В ней ребенок! Поплыли!

Лось дернулся от неожиданности и запутался рогами в ветках. Гвардейцы выпрямились в своем схроне в полный рост и стали наблюдать за происходящим, готовясь в любую минуту вмешаться в ситуацию. Мирик, побежавший к берегу сразу, как только услышал вопль Аглаи, увидел девушек уже в воде. Обе энергичными гребками вспарывали воду, уже приближаясь к колыбельке. Всю композицию сносило вниз по течению.

"Детство на Волге есть детство на Волге", - меланхолично подумал лось, пытаясь выпутать рога из коварных веточек. Веточки гнулись, но не поддавались.

* * *

Наконец девушки догнали колыбель и, придерживая ее с двух сторон, поплыли к берегу. Спасенный младенец бессовестно дрыхнул, не обращая внимания на перемену участи. Мирик отправился девушкам навстречу по кромке воды, но, увидев, в каком виде они выходят на берег, застеснялся и побрел назад к костру. Запыхавшиеся спасательницы, которых снесло течением на добрых тридцать метров, пооткрывали рты, поскольку пребывали в полной уверенности, что единственный парень в их компании поможет транспортировать добычу по мелководью. Полина уже собиралась поднять кипеж, когда немного отдышавшаяся Аглая напомнила ей, что они не на пляже дома, а в диком-диком средневековье.

– Посмотри на себя. И посмотри на меня. Тебя же можно отправлять на конкурс мокрых маек, а меня - на конкурс мокрых шаровар. Ты хочешь, чтобы парня удар хватил?

– Нет, это он хочет, чтобы я надорвалась, - проворчала будущая актриса, забрела в воду почти по пояс и потянула колыбельку за собой.

Аглая помогала ей со стороны берега. От идеи нести ребенка на руках они отказались потому, что побоялись его намочить - с обеих обильно текла вода.

Транспортировать колыбельку против течения оказалось не так-то просто: Аглая проваливалась по щиколотку в песок, а Полина постоянно спотыкалась в воде о какие-то корни.

– Ну, Мирик, дорого же нам обходится твое целомудренное воспитание, - бормотала Полина.
– Вот Тонат, я думаю, не растерялся бы.

– Ах, Тонат, душка, голубые колокольчики на золотом фоне.

– В смысле?

– Кальсоны помнишь?

Подруги истерически расхохотались. Их потихоньку отпускало нервное напряжение.

Наконец девушки доковыляли до деревьев, с которых начался их неожиданный спринтерский заплыв. Рубаха и полотенце Аглаи и щаровары Полины по-прежнему весели на ветвях. Оставаться в мокрой одежде подруги не собирались, поэтому все с себя поснимали, отжали и развесили на кустах.