Аглая захихикала, Лаодика, не знакомая с членовредительскими изысками итальянской вокальной школы, наивно хлопала глазами. Полина, демонстративно отвернувшись от подружек, благоговейно шептала:

– Огромная редкость... сказочное удовольствие...

Развеселившаяся Аглая внезапно обратила внимание на музыкальный инструмент в руках эльфа.

– Ой! Сколько же у него на гуслях струн?

– Темнота!
– немедленно откликнулась разгневанная Полина.
– Это не гусли, а цитра, а сколько струн на ней, я отсюда не вижу, но по канону их может быть до сорока пяти, и уж никак не меньше тридцати шести.

– Ничего себе! А сколько же у него пальцев?

– Цыц!

Зотик Третий, для которого высокие эльфийские голоса были не в диковинку, снисходительно смотрел на восторженную провинциалку. Мназон Линос, с предубеждением относящийся ко всему эльфийскому, кривил тонкие губы. Госпожа Аврелика, которой эльфы безумно нравились, впрочем, как и подавляющему большинству женщин, включая тех, кто эльфов и в глаза не видел, восторженно закатывала глаза.

Банбаяр Неудержимый вышел на сцену, аккомпанируя себе на диковинном музыкальном инструменте с длинным грифом и всего двумя струнами

– Ну и принцы у вас, - влезла со своим замечанием неугомонная Аглая.
– У одного на инструменте сорок струн, а у другого две.

Но тут Батбаяр принялся петь, и школьница открыла от удивления рот.

Багангхаец оказался мастером знаменитого оркского горлового пения. Исполняемая им героическая баллада, насколько можно было разобрать это гудение, повествовала о богатыре Джигырстае, который долго и нудно охотился, ловил рыбу, убивал чудовищ и воевал с бесчисленными врагами.

– А у вас в Руасии есть орки?
– поинтересовалась принцесса, когда Батбаяр закончил свое выступление.

– Есть, конечно, - не моргнув глазом, ответила Полина.
– И живут они в городе Орске Оренбургской волости, который, стоит, кстати, на реке Орь.

Аглая, у которой в Орске жила двоюродная тетя, взглянула на подружку с упреком, но ничего не сказала.

Восемь судий из десяти отдали предпочтение Батбаяру. Возможно, в силу экзотичности его выступления, а, возможно, и по тайному распоряжению императора.

Если бы голосование провели в королевской ложе, исход был таким же. Бондюэль получил бы полтора голоса против четырех с половиной, отданных Батбаяру. Ибо Полине понравилось пение орка тоже.

Эльфийский принц принял поражение с надменным и скучающим выражением лица.

– А нельзя ли и Бондюэлю вручить какой-нибудь приз?
– спросила Полина императора, алчно оглядывая собирающегося удалиться эльфа. "Воистину, - думала при этом девушка, косясь на свой браслет, на котором по-прежнему горели только три бусины из восьми, - близок локоть, да не укусишь. Такой жирный принц буквально в шаговой доступности! То есть стройный, конечно, да какая разница!"

Зотик, ошибочно заключивший, что девица все-таки пала жертвой эльфийского обаяния, посмотрел на нее с жалостью и покачал головой.

* * *

На сцену по очереди принялись выходить менестрели. Народный дуэт, уже приготовившийся поскучать еще часа два, с удовольствием обнаружил, что финалистам дозволялось пропеть только по три куплета. Их юный протеже, окрыленный первым успехом, пел великолепно и вновь заставил девушек обратить на себя внимание. Судьи, виртуозно уловив знак свыше, отдали юноше победу и сертификат.

Впрочем, теперь на менестрелей мало кто обращал внимание. Наступал торжественный момент награждения победителя состязаний.

Принц Багангхая Батбаяр Неудержимый, успевший переодеться в светло-бежевый парадный костюм, щедро украшенный бахромой и вышивкой, был уже на пути в императорскую ложу. Зотик Третий поднялся, готовясь приветствовать гостя. Лаодика сосредоточилась на том, чтобы не выронить увесистый драгоценный кубок. Полина и Аглая, стоя слева от нее, держали длиннющую гирлянду из свежесрезанных цветов, которую доставили в ложу под личным руководством императорского садовника. Гирлянда была тяжелая, слегка кололась и одуряюще благоухала.

Принц уже показался на пороге, когда Полина опомнилась:

– Девочки, вуали!

Батбаяр Неудержимый, на родине которого об увечье принцессы ходили разные слухи, приготовил самое каменное лицо из всего своего небогатого мимического арсенала. Однако его спокойствия хватило ровно на две секунды.

В ложе его встретили не одна, а три юные девушки. Все они были в вуалях, которые тут же, как по команде, сорвали и отбросили в сторону. Снимая вуаль, самая красивая из девушек, несомненно, принцесса, с трудом удержала в одной руке тяжелый кубок, - ее даже чуть повело в сторону. Принцесса тут же выровнялась, перехватила кубок уже обеими руками и для устойчивости прижала его к груди. Прядь слегка растрепавшихся светло-каштановых волос упала ей на лицо, от волнения, а может, от натуги, она раскраснелась, синие глаза сияли, как звезды. Орк молча опустился перед принцессой на одно колено.