– О, я вижу, вы успели познакомиться не только с принцессой, - оживился Вайорель.
– Ну и как вам придворные дамы?

– Кошмар и ужас, ужас и кошмар, - всплеснув руками, ответила Аглая.
– А вот принцесса вполне симпатичная. И император тоже - такой простой мужик.

Вайорель усмехнулся. Зотика Третьего могли назвать опасным, могли - изворотливым, но никто пока не додумался называть его простым. Хотя, возможно, иногда и императору хочется побыть простым мужиком. Хотя бы для приятельниц дочери.

Полина тем временем решила задать Вайорелю мучивший ее уже несколько дней вопрос.

– Как ты считаешь, принца воров можно считать настоящим принцем?

Вайорель несколько удивился, но все-таки попытался ответить.

– Давай рассуждать. Принц - это сын монарха. Чьим сыном является принц воров? У них есть король?

– Насколько я понимаю, короля нет, - растерянно сказала Полина.
– Принца воров каждый год выбирают. Значит, он ненастоящий? Вот Филипп Киркоров называет себя королем российской эстрады...

– Руаской, - поправила осторожная Аглая.

– королем руаской эстрады, - послушно повторила Полина.
– Но является ли он королем на самом деле?

– Так вот почему поцелуи не подействовали!
– воскликнула Аглая.

Вайорель округлил глаза.

– Девочки, вы что, целовались с ворами?!

– Что ты, нет, - поспешила успокоить его Аглая.
– Только с зеркалом.

– Зачем??

– Ну, это обряд такой актерский, на удачу, помогает в исполнении желаний, - принялась выкручиваться Полина. Потом посмотрела на заинтересовавшегося балеруна и поспешно добавила: - Только девушкам.

– Ну и как, помогло?

– Не особо. Столько времени даром потеряли!

– Не скажи, - попыталась опровергнуть ее Аглая.
– Ненастоящий принц привел нас к настоящему.

– Кто-то слишком много болтает!

Вайорель переводил взгляд с одной девицы на другую. Еще в Вупперпале он оставил попытки разобраться в загадочных делах подружек, неизменно приводящих их к особам королевской крови. Завтра они увезут свои меленькие тайны в халифат, а ему остается только помахать вслед шелковым платочком. Что ж, балерун и так немало почерпнул из общения с народным дуэтом. Свой будущий балет с немыслимым прежде персонажем гномом он посвятит им.

* * *

На следующее утро Вайорель ни свет ни заря вышел проводить народный дуэт в дорогу. Несмотря на ранний час, к окнам особняка прилипла почти вся наличная прислуга. Горничные Делия и Легда собирали ставки на то, отчебучат ли что-нибудь беспокойные гостьи на прощанье.

И те не обманули ожиданий.

К воротам подкатила изящная лакированная бричка с запряженным в нее огромным, диковатого вида, лосем. На которой провинциалки, по всей видимости, собрались отправляться в путь.

Личность сидящего на козлах возницы показалась Вайорелю смутно знакомой.

– Да это же тот парень, которого мы видели в Вупперпале! Пацан, сбежавший из дома совершать подвиги.

– Мирик сбежал не за подвигами, а чтобы стать артистом, - заступилась за попутчика Аглая.
– Между прочим, он выиграл состязания менестрелей.

– Да? И отчего же тогда уезжает из столицы империи?

Аглая беспомощно взглянула на подругу. Действительно, почему бы Мирику не начать карьеру там, где он так блестяще дебютировал? Но нет, ему понадобился халифат. На дорожной ярмарке, где они встретились, юный менестрель весьма красноречиво расписывал свои планы по покорению Каракумата, ловко обходя вопрос, чем ему не угодила имперская столица. Ну, у них-то с Полиной, понятно, для отъезда имеются причины. Выходит, есть причины и у пацана. Загадки, загадки.

Полина чужими проблемами не заморачивалась и вообще сияла довольством. В ее объемистой сумке хранилось два рекомендательных письма ко двору халифа - от Эберхарда Штуккенбрюккенского и Зотика Третьего. Перспективы охоты на нового принца вырисовывались самые блестящие.

Наконец гномьи рюкзаки утолкали под сиденье брички, Вайорель расцеловался с подружками, пожал руку Мирику и вынул-таки шелковый платочек. Народный дуэт в последний раз пообещал не забывать, писать и навещать, Мирик тронул поводья и огромные лосиные копыта застучали по мостовой.

* * *

– Кстати, как называется эта замечательная столица?
– спросила Аглая через полчаса, с удовольствием вертя головой по сторонам и разглядывая шедевры имперской архитектуры. В свою очередь, на бричку не глазел только ленивый, а таких среди прохожей публики оказалось мало. До южного выезда из города оставалось еще часа полтора пути.

– Ну ты, мать, спохватилась, - развеселилась Полина.
– Не знаю и знать не хочу. Хватит с меня Вупперпаля. До сих пор язык в узел завязывается.