Проходы-арки и совершенное отсутствие мебели, кроме настенных красных ковров. Леша приободряюще сжал мою руку, и мы спустились вниз, где дорогу нам освещали чадящие факелы. Да я такое только в фильмах видела, и там это был лишь инвентарь, построенный с применением техники.

— Алексей и Алисия? — нам навстречу из одной из комнат по длинному коридору вышла, надо думать, жрица. Леша кивнул, речь мы понимали, благодаря переговорникам, но вот нашу речь разобрать не могли. — Проходите за мной. Девушка сюда, — жрица открыла первую дверь, и я, посмотрев на Лешу, вошла внутрь.

Дверь за мной закрылась. Мебели тут было немного, лишь пара стульев и трельяж, зато был еще один выход с противоположной стороны. Дверь вновь открылась за моей спиной и через неё вошли две девушки. Они чуть склонились и подошли ближе.

— Позволите помочь вам раздеться?

— Я сама, — кивнула я, и девушки протянули ко мне руки.

Конечно, они не поняли мою речь. Я отшатнулась, и незнакомки насторожились, а я принялась стягивать с себя костюм, чувствуя себя при этом не лучшим образом. На одном из стульев лежала холщовая рубаха.

— Догола. На вас должна быть только рубашка, — стоит ли говорить, что от этой идеи я была не в восторге? — И украшения тоже стоит снять. Как и наушник.

Одна из девушек дотронулась до своего уха, когда я разделась и облачилась в рубашку. Интересно, Лешку там тоже переодевают девушки? Не знаю, отчего я больше покраснела, от собственных фантазией на тему Алексей обнаженный или обнаженный Алексей и две девушки.

Волосы, собранные в хвост, мне распустили. Я взглянула на себя в зеркало и не узнала смотрящую на меня Еву. Именно так, наверное, выглядели первые люди на Земле. Девушки открыли противоположную дверь, ведущую в кромешную темноту. Я закусила губу, вопросительно взглянув на жриц, но они приободряюще мне улыбнулись. Мне не оставалось ничего другого, кроме как шагнуть в коридор. Девушки подтолкнули меня налево, но дальше за мной не последовали. Коридор был узким, а пол холодным. Я держалась за стеночки, ступая мелкими шагами, чтобы не оступиться. Какие только мысли не проносились у меня в этот момент в голове. Я думала о своей предыдущей помолвке, которая была бездушной и безжизненной, наполненной моими нервами, и сравнивала её с брачным обрядом. Сейчас меня явно переполняют эмоции. Я еще не уверена, положительные ли это чувства, но они определенно трепетные. Наконец, я столкнулась с преградой. Руки легко нашарили дверную ручку, которую я прокрутила вправо, входя в слабоосвещенное пространство. Последнему факту я порадовалась, ибо глаза бы не восприняли охотно много света после такой темноты.

И тут я увидела Лешу, который стоял с противоположной стены в одной набедренной повязке. Я не могла не улыбнуться, рассматривая широкие плечи и кубики пресса. Никто ведь не запрещал любоваться красивым мужским телом?

Я сделала первый неуверенный шаг. Леша обезоруживающе улыбнулся, и это, наоборот, придало мне энергии. Я смело прошла к алтарю, подле которого стоял верховный жрец. Даже странно, что здесь все ещё верят в высшие силы. Хотя кто его знает? Может там, в глубинах космоса, действительно, живёт нечто, создатель? Изумрудов взял меня за руки, после чего опустился на колени. Я поступила его примеру, смутившись. От этого действия у меня перехватило дыхание. Это было интимнее, чем секс. Я стояла в одной рубашке на коленях перед другом, в то время как он тоже был фактически обнажён. Он опустил голову, прижавшись к моему лбу. Проделала маневр. Рука жреца легла мне на затылок, и он принялся что-то быстро читать. Слов я не разбирала, поэтому сосредоточилась на наших с Лешей сцепленных пальцах. Казалось, что температура между нашими ладонями возрастает с каждой секундой. От руки жреца, наоборот, исходил морозный холод, заставляя меня тянуться именно к стоящему передо мной на коленях теплому мужчине. Непонятная мне речь отскакивала от стен, раздаваясь эхом и увеличивая свою громкость. У меня от шума начала болеть голова, да ещё и ладони вспотели. Гул нарастал, пока не закончился почти криком жреца и ударом в гонг. В этот же момент, из моей правой руки будто потянулись нити энергии, в то время как левая ладонь, наоборот, их принимала. Я посмотрела на своё запястье, не прикрытое рукавом рубашки, и увидела красные нити узора, которые потянулись к моему сердцу. Я физически ощутила нанесение татуировки, от которой шел жар. Посмотрела на грудь Алексея, по которой расползались узоры. Нити ласково обвели сосок груди, выстраиваясь в причудливые рисунки. Я тоже чувствовала жар на своей левой груди, поэтому заворожено наблюдала за движением узоров на теле Леши. Но вместе с этим мое тело пронзала боль. Её пик настиг меня с уколом в сердце. Я вскрикнула, запрокинув голову, и тут же встретилась с хмурым лицом друга.

Жрец вновь что-то прошептал и татуировки остановили свой ход, замерев в необычных изгибах. Жрец чуть нажал на наши затылки, и я подалась вперед, встретившись с губами Леши. Наверное, это все же была его инициатива. Он аккуратно принялся ласкать мои губы своими. То ли атмосфера, то ли моя извращенная фантазия, но мне безумно понравилось. Вскоре, я пересекла черту от дозволенного до желанного, и Изумрудов откинул осторожность. Вместе с разгоравшимся желанием от поцелуя ко мне приходило осознание того, что я теперь жена. Жена моего лучшего друга.

— Леша…

Он улыбнулся, отстранившись, после чего помог мне подняться. Ноги слушались с трудом, поэтому от падения меня уберег Изумрудов. Жрец покровительственно указал дорогу впереди себя. Мы развернулись и медленно направились к едва заметной двери. Мое сердце продолжало танцевать в неудержимом танго, в то время как я с трудом удерживалась на ногах. Мой поступок не вызывал осуждение мозга, скорее, приводил тот в задумчивость, заставляя размышлять над ситуацией в целом.

— Дыши, — чуть обернувшись ко мне, шепнул Леша, и я медленно выдохнула.

— Вот ты и мой, Изумрудов. Интересно, чтобы на это сказали твои многочисленные поклонницы на Земле? Наверное, меня бы ожидала арматура в каком-нибудь темном переулке, — хмыкнула я.

Друг чуть улыбнулся, открывая дверь. Наверное, я уже пережила момент, когда меня откровенно ненавидели. Это было с Дадарио. У него было слишком много поклонниц, чтобы я ходила, не оглядываясь назад. Но с Изумрудовым что-то неуловимо изменилось. Я будто знала, что он меня защитит от любых самодурных особ. И защитит вовсе не физически, а просто своим поведением рядом со мной.

— Вот я и твой, — прошептал Леша настолько тихо, что я с трудом разобрала его слова.

Мой? Совсем-совсем мой? Сердце словно утонуло в сладостном сиропе.

По коридору нас встретили две жрицы, которые проводили нас в отдельную комнату. За нами закрыли дверь, и я шумно выдохнула, будто до этого постоянно чувствовала преследование.

— Лёш, я кушать хочу, — прошептала я, и муж кивнул на столик, на котором было странное на вид мясо, фрукты и, я надеюсь, морепродукты, потому что последние выглядели непрезентабельно. — Ты лучший!