– - Ну, Земля же вертится, а Ход соответственно...
– Пояснил Мак.

– - Земля вертится?
– - Проговорила с сомнением Инга, впрочем, не настаивая.

– - Ну а почему идол чертами походил на тебя?
– - Спросила Диана.

– - Потому что ты лепила его сама, и бессознательно он вышел похожим на любимого, как ты думала, человека.

– - Сама лепила?

– - Да, ты умеешь лепить. Среди девушек теперь это модно. Скульптура, лепка, ваяние, бронза, большие формы, чугун, мрамор, бетон, сварка по металлу, сборка колоссов из астероидов в поясе астероидов...
– Мак замолчал, смешавшись, точно сказал лишнее.

– - Скульптура, лепка, бронза...
– - Неуверенно проговорила Диана, пристально глядя на Мака, проверяя свои внутренние ощущения на его слова.
– Да, точно! Я умею ваять и всё такое прочее. Но не люблю. А что я люблю?
– Спросила она себя и задумалась.

Вспомнила про сумку, полученную после Перехода. Сумка стояла под столом, Диана поставила её на колени и заглянула внутрь. Щеки её зарумянились, она улыбнулась и подняла глаза.

– - Вот, что я люблю.
– Сказала она довольно.

И достала из сумки вязание и принялась вязать. Выглядела она так, будто всё время тут сидела и вязала, никуда не отлучаясь, не шастала по нижним мирам, не пробиралась по Московским подземельям, не брала Кремль, не снималась в "мыльных операх", не была верховной жрицей. Даже заподозрить её в чем-либо подобном было невозможно. Она сделалась какая-то особенно мягкая и тёплая. Повеяло домашним уютом. В воздухе запахло то ли блинами, то ли пирожками и земляничным вареньем. Мелькая спицами, Диана пояснила удивлённым девушкам:

– - Да, на самом деле я такая.

– - Это у нас сейчас самая трудная проблема.
– Пояснил Мак, и на лицо его нашла тень.

– - А что тут такого?
– Удивилась Инга.

– - Как что.
– Отвечала спокойно, не прерывая своего занятия, Диана.
– У меня комплекс, детская травма: мама читала мне много романтической классики. Особенно Льва Толстого... Ну, знаете, его женские образы, Наташа, Анна Каренина, Кэтти, Соня...

– - Среди девочек самая распространённая детская психическая травма.
– - Пояснил Мак.
– - Как в ваше время травмы, связанные с грубостью и домашним насилием, невниманием к проблемам ребёнка, с его одиночеством в неполных и полных семьях, так теперь с классиками.

– - Ладно, вязание, -- подхватила Диана, -- я ещё хочу иметь семью и четырех детей, двух мальчиков и двух девочек.

– - Да что тут такого?!
– Повторила Инга.

– - В наше время это считается психическим отклонением.
– Пояснил Мак.
– Не то, чтобы серьёзным, но до 25 лет Диана должна ходить к психологу, нести посильную общественную нагрузку, учиться в университете, ваять...

– - Потому что, -- добавила Диана, -- действует максима, что человеку менее всего прилично то, что наиболее естественно.

– - А после 25 лет?
– Спросила Катя.

– - Если не пройдет, может создавать семью и остальное.
– Отвечал Мак.
– У нас нет принуждения и осуждения. Только сожаление.

Повисло молчание. Мелькали спицы в руках Дианы. Проехал велосипедист на оранжевом велосипеде. За плечами у него был чёрный кожаный рюкзак. Вид он имел какой-то неземной: мясистое некрасивое лицо и бритая наголо голова производили впечатление, что кожа - и не кожа, а какая-то толстая оболочка, - натянута поверх нечеловеческого скелета. Он ни на что и ни на кого не обращал внимания и был как-будто отдельно от всего остального мира. Но вдруг соскочила цепь, и человек, быстро крутанув свободные педали, слез с велосипеда, надел резиновые перчатки и взялся за починку, и стал человек человеком, земным и не первой молодости. Он поднял лицо и сказал, подмигнув:

– - Такие дела. Всё время цепь слетает, всё перепробовал. У вас нет ключа, такого звездочкой? Нет? Жаль.

Больше не обращая внимания на молодых людей, он починил велосипед и укатил.

Потом его видели едущим по лунной поверхности. Он немного задержался у места посадки первого Лунохода, постоял на месте высадки человека на Луне, затем -- у чёрного монолита-транслятора. На Амальтее он встречал восход Юпитера. Где-то за пределами Солнечной системы догнал "Вояджер-1" и поправил ему антенну. Видели его на Курорте, у подножия самых больших песчаных дюн в Галактике. В созвездии Персея он некоторое время ехал рядом с "Пожирателем пространства" и "Кормчим". На Пандоре он охотился прямо с велосипеда на гигантских ракопауков...

– - Он кто?
– Шёпотом спросила Катя.
– Я его где-то видела.

– - Так это настоящий автор и есть.
– Тоже шёпотом ответил Мак.

Через прозрачный купол было видно, как автор на оранжевом велосипеде катит по Млечному пути, у него срывается цепь, он принимается её чинить, катит, она снова слетает и... так без конца...

Пока молодые люди, задрав головы, заворожённо следили за "велосипедистом", к их столику подошёл старик с роскошными стреловидными, закрученными усами.