Сука! Как же она меня заводит! Холи! Пришла и забрала моё спокойствие! Душевное равновесие. Только и думаю как бы так с ней встретиться, чтобы трахнуть еще раз.

Заправляю кровать. Встряхиваю одеяло и замечаю полёт крошечных белоснежных трусиков. Чертовка! Она специально их оставила! Сегодня утром они были на ней. Поднимаю их, сжимаю в кулаке.

– Отправляйтесь к остальным трофеям! – бросаю трусики в ящик с другими трусиками, которые оставляли предыдущие. – У тебя всё нормально? – плюхается Джаред на кровать. – Встань! – повышаю голос. – Ты же знаешь, я этого ненавижу! Это не диван, и не гардеробная, и не чёртова лежанка! Кровать предназначена для сна! – злюсь. – И ещё она предназначена для того чтобы ты на ней трахал свою сладенькую коричную палочку! – сжимает Джаред зубы. – Как ты её назвал? Коричная палочка? С чего? – Брось! Только больной, с патологией дыхательных путей не почуял этот пьянящий аромат кекса с корицей! – Клянусь, брат, она меня околдовала. Она ведьма! И ведь я думаю, что я сам этого хочу! – тру лицо ладонями. – Я вчера был с Джефом и Хоуп. Пошёл к барной стойке купить бутылку арманьяка, а тут она. Вернулась из Ирландии. И ты бы видел эти невинные глаза, эту кокетливую улыбку, этот покорный взгляд. Чёрт! Я еле сдерживался, чтобы не трахнуть её прямо там. Я не люблю, когда девчонка полностью прогибается под меня, не люблю беспрекословную покорность. Но когда она ведёт себя покорно, то у меня просто сносит крышу. Среди всей этой напускной храбрости и надменности, простое согласие со мной – уже большая победа! Чёрт! – опускаюсь на корточки. – Она действительно зацепила тебя? – Посмотри на меня, Джаред! Я, как одержимый… Всё, чего я хочу – это трахать её. Снова и снова. И хочу чтобы она молча подчинялась мне. Была тихой, смиренной и молчала. Просто молча соглашалась со мной, – бормочу. – Шеннон, ты слышишь себя? – удивляется Джаред. – Нашёл бы себе труп. Он не будет сопротивляться, – качает головой. – Ты в своём уме? – раскрываю глаза. – А ты? Тебе было бы куда проще если бы у тебя была покорная девочка. Ну эти… Извращенцы. Нижние, или как их там, – сводит брови. – Ну эти, которые играют собачек, служанок, рабынь… – Я понял! – повышаю голос. – Я не хочу другую. Хочу рыжую. Пусть она будет такой! Но только не собачкой. А просто смиренной. Хотя… Рабыня? – загадочно улыбаюсь. – Вали, мне нужно в душ и поедем работать! – выгоняю брата из комнаты, закрываюсь в ванной, включаю воду. Сжимаю ладонью свой похотливый орган.

Рабыня… Хотел бы я посмотреть на это. На неё. Она была бы в старой, чуть потрепанной кофте молочного цвета, длиной чёрной юбке. Рыжие кудри были бы скрыты от меня платком. Опустив голову, она бы поднесла мне чашку кофе на сверкающем подносе. И я бы медлил целую вечность прежде чем забрать его. А она стояла и ждала.

– Ты забыла кекс! – сказал бы я, забирая кофе. – Простите, господин, – прошептала бы она и ушла, а я бы смотрел ей в спину и наслаждался тоненькой фигурой своей рабыни. И я бы сидел, закинув свои ноги в длинных рабовладельческих сапогах на стол. Рвал на мелкие кусочки старый контракт о покупке ещё двух кофейных плантаций и бросал их на пол по правую сторону от себя. – Ваш кекс, господин, – вернулась она, и опустила блюдце с ним на стол. – Он коричный? – поинтересовался я, учуяв аромат. – Нет, господин. Он шоколадный, – стояла бы она, опустив голову и переплетя пальцы. И я бы попросил её убрать клочки бумаги. И она бы опустилась на колени, совсем рядом со мной. Я бы наблюдал за ней, понял, что корицей пахнет от неё. От той, которая волнует меня. От той, которую я заметил среди других рабынь и перевёл её прислуживать в дом. Поближе к себе. Которую, мечтал затащить в постель уже несколько месяцев.

Но она всего лишь рабыня, работающая на моей кофейной плантации. Рабыня, за которую я заплатил деньги. Я не могу опуститься до секса с рабыней. Но от неё так соблазнительно пахнет, и она так красива. Так кротка и покорна. У меня всегда стоит, когда я наблюдаю за тем, как она выполняет свои дела. Вот и сейчас.

Завожу согнутый палец за узел платка. Она втягивает воздух и замирает. Тяну кусок материи на себя и освобождаю из плена рыжие кудри, пьянящего коричного аромата. Поднимаю её голову за подбородок. Она бросает на меня быстрый взгляд и снова опускает глаза.

– Посмотри на меня, – прошу я. Она судорожно качает головой в отрицании. – Эй! Это приказ! – повышаю голос. Она поднимает на меня свой изумрудный взгляд. Я охаю про себя. – Ты такая красивая. Как тебя зовут? – спрашиваю, понимая, что за полгода её работы у меня, так и не узнал её имени. – Холи, господин, – быстро моргает. Испуганно смотрит на меня. – Закрой дверь, Холи, – киваю на вход в мой кабинет. Она поднимается с колен, тихонько закрывает дверь. – На ключ! – успеваю сказать, прежде чем она отойдёт. Трясущимися пальчиками дважды поворачивает ключ в замочной скважине. – Подойди! – подзываю. Она подходит ко мне.

Хлопаю ладонью по своему бедру. Она понимает без слов, садится. Смотрит перед собой. Любуюсь её профилем. Кожа кажется бархатной. Кладу правую ладонь на её левую щеку. Поворачиваю её голову к себе. Она смотрит мне прямо в глаза. Внутри всё сжимается.

Провожу пальцем по пересохшим губам. Её дыхание обжигает. С губ спускаюсь на подбородок. Веду пальцем по горлу, чувствую, как она сглатывает. Расстёгиваю первые пуговицы кофты. Просовываю ладонь под ткань, пропускаю твёрдый сосок между указательным и средним пальцами, сжимаю грудь. Она рвано выдыхает. – У тебя были мужчины? – смотрю на неё.

– Я была замужем, господин, – быстро отвечает она. – Как давно ты не видела мужа? – играю её соском. – Довольно-таки, – тяжело дышит она. – Как давно? – повышаю голос, повторяя свой вопрос. Сильно сжимаю. – Два года! С тех пор, как тружусь на вас, – голос сдавлен от боли. – Хорошо, – отпускаю. – Я хочу заняться с тобой сексом, Холи, – провожу левой ладонью по длинным рыжим волосам. – Но, сэр! – похоже на возмущение. – Нет. Не так! Я займусь с тобой сексом! Считай это приказом! – расстёгиваю молнию на юбке. – Да, господин, – смиренно опускает глаза. Я медленно раздеваю её. Наслаждаюсь её наготой. Укладываю на свой письменный стол. Прямо среди бумаг. И их белизна так выгодно оттеняет загорелый цвет её кожи. Её трясёт в ожидании меня. О! Мой кексик, я не заставлю тебя долго ждать! Я давно готов! Только проверю на сколько ты горяча!

Дьявол! Больше не могу. Крепко сжимаю поручень левой рукой. Кончаю. С глухим стоном. Холи! Ты заставляешь меня выстраивать такие фантазии, что мне даже не требуется представлять секс с тобой! Чтобы кончить, мне хватает прелюдии.

====== Часть 21. Неделя ======

До трёх ночи работаем. Усиленно. Кажется, брат вынашивает идею новой песни. Я слышу, что он напевает что-то незнакомое. Снова по всей студии разбросаны бумажки. Каждую свободную секунду он что-то строчит в своём КПК. Талантище! Моя гордость!

– Дьявол, Шеннон! – прервался брат. – Меня достал твой телефон! Почему он всё время жужжит? Что, мать твою, с ним не так? – орёт Джаред. – Успокойся! Я не слышал! – Так бери его с собой, а не оставляй возле меня! Наверняка твоя девка эсемэсит! – Надеюсь, это так! – игнорирую его злость. – Бинго! – сообщения от Холи. Судя по содержанию – ей скучно. Предлагает встретиться через неделю. «Я был занят. Объясни, почему мы не можем видеться каждый день, пока нет твоего мужа. Могу приехать сейчас», – пишу ей. Она долго отвечает. – Спокойной ночи, брат! – обнимаю Джареда на подъездной дорожке. В этот момент из такси вылезает миленькая брюнеточка и семенит к нам. – Не блондинка? – удивляюсь. – Перестань! Ну что же я кем-нибудь другим полакомиться не могу? – фыркает брат. – А теперь вали! – подталкивает меня к машине. Киваю брюнеточке и сажусь в машину. Скучаю ли я по тем временам, когда мы с братом делились нашими девчонками? Не знаю. Не думаю… Сейчас бы я этого совсем не хотел. Сейчас моя рыжая только для меня. Она только моя. «Я уже давно легла спать. Прямо сейчас сладко потягиваюсь и собираюсь снова закрыть глазки», – отвечает она. А под текстом её фото. Она в моей рубашке в красную клетку. Она забрала её! Чёрт! Я не заметил пропажи! Мне вдруг срочно понадобилась эта рубашка. Придётся забрать её! Рулю мимо своего дома, прямиком в Шерман Оукс. Звоню в домофон у ворот. – Я же сказала, что сплю, – загадочный голос из пластиковой коробки. – Открой! – прошу. – Я сплю! – зевает. – Холи! – рычу. – Просто уезжай! – смеется. – Нет! Мне нужна моя рубашка. Срочно! – требую. Мне в ответ тишина. – Держи её, Шеннон! – кричит она и бросает рубашку с террасы. Подхожу, поднимаю свою вещь. Смотрю на Холи. Она улыбается, кусает губу. – Открой, – тихонько бормочу. – Или я заставлю Ареса, – тычу пальцем в пса. – Разорвать округу своим чёртовым лаем! Приедут копы и ты не уснёшь остаток ночи! – скрещиваю руки на груди.