Не то нынче – сам себе голова, сам себе заступа. Что меча ещё не выслужил, то не беда. Был при мне боевой топор и добрый лук. И нож кривой длиной две пяди. Таким и голову снести можно, если умеючи. В иных полуденных краях наши ножи за мечи сойдут. А что я голов отродясь не резал, так ведь это на мне не написано! Ехал я верхом на пегой длинногривой кобылке и мнил себя всамделишным воином. И радовался, что месяц Алых Листьев выдался сухим. Дорога неблизкая, добро, что за шиворот не льёт.

Теперь-то вспомнить смех, а как я грудь раздувал тогда! Мыслю, крепко берегли меня добрые духи, что не показался никому дерзким мой воинственный вид. До города я добрался без приключений.

И большим мне виделся этот город – чуть не полуночными вратами великой Империи. Стоит только раз глянуть на каменную крепость, что воздвиглась на высоком холме, венчая его золотой короной. Золотой она гляделась, потому что подъехал я на рассвете, когда солнце первые лучи из-за гор бросало на тёсаные стены из песчаника. И драгоценностями в этой короне сверкали шлемы стражи, охраняющей стену.

Солдат я ещё в прошлый приезд навидался, и всё в толк взять не мог, как это они Империи под ноги полмира бросили. Ну, да – шлемы, доспехи чеканные блестят. Так они больше для страху. А вот мечи у них не в пример нашим – и короче, и легче. Таким мечом голову не снести в кровавом поединке. Да и самих воинов Империи в поединке я не очень представлял – мелковаты. Против брата моего Ойки они все мелкими казались, даже в полном своём доспехе.

Но в тот рассветный час со стены глядела на меня их глазами сама Империя, а я был один из многих, кто вбирал в плечи голову и зябко ёжился в её огромной и грозной тени. Это теперь я знаю, что наш городок был всего лишь жалким форпостом на задворках дряхлеющей державы. Потому что мне суждено было повидать великие города и стать свидетелем крушения Силы и Славы.

Думаю, что этот облик величия придавало городу Море. Помню, как увидел его в первый раз и задохнулся от восторга: стояла за спиной у крепости огромная синяя стена, и была она выше гор, обрамляющих берег. И птицами, присевшими на воду, казались развёрнутые паруса кораблей.

Ворота раскрылись, когда солнце поднялось высоко, и я проник в город в шумливой толпе приезжих, многие из которых говорили вовсе непонятно. Я знал здесь только рынок, поэтому пошёл туда, надеясь у людей спросить, где живёт Визарий, владеющий Мечом. Здесь мне пришлось расстаться с кобылой. Меня дважды обругали за то, что едва не наехал на тележку яблок и толкнул богато одетого купца. Поэтому я свернул к ближайшей харчевне, у которой увидел коновязь. Хозяин, бритолицый, толстый ромей, согласился приютить мою Пегашку, но взамен потребовал денег. У меня была монета, я её отдал. Корчмарь принял плату с презрением, кажется, я дал мало. Но больше денег не было. Чувствуя, что меня могут выставить, я поторопился спросить, не знает ли он Визария.

Это имя подействовало на хозяина, как дождь, попавший за шиворот.

– Зачем молодому варвару Визарий? – спросил он. Голос враз стал ниже и глуше.

Мне не хотелось посвящать его, я просто ответил, что меня послали.

– Молодой варвар имеет, чем заплатить Визарию? – вкрадчиво произнёс корчмарь.

Я только кивнул, но мысленно впал в отчаянье. Как это вождь отправил меня сюда, не позаботившись о деньгах? Но вождь не мог не знать, что делает.

Набравшись храбрости, я ответил:

– Это не твоя печаль, добрый человек. Просто скажи мне, как его найти.

Хотелось, чтобы прозвучало достаточно твёрдо. В конце концов, хозяин поведал мне, что Визарий живёт в маленьком доме восточнее порта. Он говорил с опаской. Мне тогда казалось, он боится меня.

– Надеюсь, ты сказал мне правду, добрый человек, - я огладил рукоять ножа. Мне вдруг подумалось, что обратно я повезу меч. И этот меч вождь отказался доверить дружинным. Это придавало мне веса в собственных глазах.

Не стану рассказывать, как я нашёл тот дом. Описание корчмаря оказалось путаным, или я понимал через слово, но справился я не скоро.

Дом Визария был выстроен из тёсаного камня и крыт черепицей. Слишком мал для того, чтобы в нём жила большая семья. А для одного велик. Я тогда ещё не видел иных жилищ кроме наших родовых землянок, где проживало по три десятка человек, да бревенчатого дружинного дома враз вмещавшего всех старших воинов. Да ещё дорожных гуннских кибиток, но то и вовсе не взаправду жилище! Мне казалось в новинку, что в городе люди живут наособицу друг от друга.

Таким же необычным выглядел огородик, разбитый вокруг дома. Хорошая земля: сама родит, ничего расчищать-жечь не надо! Зачем такой земле много людей? В огороде хозяйничал огромный человек с чёрной кожей. В первый момент мне показалось, что он просто одет в тёмное, и я обратился к нему с вопросом прежде, чем успел разглядеть лицо:

– Эй, здесь ли живёт Визарий?

Человек разогнулся и двинулся к калитке, сильно хромая. Когда он открыл мне, я заметил, что на правой руке не хватает двух пальцев. Он был страшен - этот незнакомец с чёрным лицом, и глаза его блестели недобро.