Резкий порыв ветра сдул кроличий капюшон с копны рыжих волос, которые, как и всё остальное в этом мире, были слишком яркие, на его вкус. Руки взметнулись в воздух, чтобы поймать его, но тут же качели потеряли равновесие, и вот Улькиорра бежал, используя весь остаток своей энергии, чтобы поймать девушку прежде, чем она упадёт.

К этой женщине, которая тремя простыми словами стёрла все его представления о мире и о людях, с которыми он теперь был наравне. Эта женщина, обменявшись с ним парой слов в том печальном чёрно-белом месте, вызвала в нём такие противные чувства, как эгоизм и зависть, а ведь Улькиорра не должен был испытывать вообще ничего. Эта женщина, располагавшая не такой большой силой, ни разу не призвав духов из своих заколок в форме цветов, полностью разрушила и изменила его.

Он вытянул руки, осторожно положив ладони на её плечи, придерживая, пока эта женщина пальцами пыталась уцепиться за цепочки, прикреплённые к пластиковому сиденью. Она была удивлена: он почувствовал, как напряглись мышцы её спины. Шиффер убрал руки так же быстро, как и вытянул, почувствовав лёгкую дрожь, тепло её крови, её дыхание, сбившийся ритм её сердца, её сердца. Её сердца…

Её подбородок дрогнул, серые глаза расширились, когда они встретились взглядами; дождевые капли били её по лицу, но она этого не замечала.

«Я не боюсь».

Она была готова простить его, когда он того не заслуживал.

«Я не боюсь».

Он умер прежде, чем успел увидеть, как она проливает по нему слёзы.

«Я не боюсь».

Он пожертвовал своей жизнью ради этой до боли человечной женщины и вот только сейчас понял, почему.

— У-Улькиорра…

Она была яркой и недосягаемой луной в безнадёжно чёрном небе, и Улькиорра хотел купаться в её свете вечно.

Он мог так много ей сказать, но из-за лихорадки было тяжело нормально соображать, и то, о чём он никогда бы просто так не подумал, заволокло разум. Однако Улькиорра слишком сильно устал. Эти мысли завели его так далеко, и, услышав, как его имя слетает с её губ, он окончательно потерял ощущение реальности. Гравитация завладела его телом, готовя познакомиться с землёй. Холодная вода приятно действовала на раскалённую кожу.

Что бы ни произошло после: реакция синигами, решение женщины — всё это он не мог увидеть, и это раздражало. Улькиорру бесило, что его судьбу должны были решить враги, что он не сможет защититься, если они решат избавиться от него. Но он хотел надеяться (ведь теперь он способен на это), что сделал правильный выбор, придя к Иноуэ Орихиме, которая придумала бы, что с ним делать. В конце концов, она поместила своё сердце в его руки, она показала причины, достойные того, чтобы восстать из пепла. Наверняка, у неё был план.

Чтобы прийти сюда, он потратил слишком много сил. Но она поймёт. Куда же ещё они теперь его отошлют? Ему ведь больше некуда идти. Он был беспомощным… Человеком… Но это уже не имело никакого значения.

Он был дома.

========== Работник месяца ==========

Иногда, но очень редко, работа Улькиорры вызывала у него вопросы. Например, коробки, отмеченные как «радиоактивное». Надо ли их ставить рядом с холодильником? Те, которые были сделаны в форме гробов, наверное, для Хэллоуина, да? И, конечно же, коробки, помеченные как «кожа» и «волосы» никоим образом не относились к настоящим коже и волосам?

Улькиорра предпочитал не выходить со склада, так как магазинчик часто посещали люди, знавшие женщину: сёстры шинигами и его девушка, Квинси, бегемот, которого они звали «Чад», соседи и даже лучшая подруга женщины, Татсуки Арисава. Да, было намного безопаснее оставаться в большом гараже, которым, по словам Урахары, он может властвовать, как своими землями.

— И как это? — спросил Улькиорра.

— Оу, ну знаешь, — Урахара провёл веером круг, — если дети придут и будут доставать тебя, ты можешь со спокойной душой выдворить их. Здесь ты босс! Ну, пока меня тут нет.

Само осознание того, что на нём лежит ответственность, привела Улькиорру в беспокойство, от которого он не мог избавиться на протяжении всей ночи. Он никогда раньше не был боссом. Что надо делать в этой роли? Затем, на следующее утро, женщина заметила, что он выглядит уставшим и весь завтрак волновалась за него… не то чтобы он жаловался, ему было приятно внимание, но лучше бы она совсем не волновалась. А ещё Шиффер всё не говорил, что у него есть работа на полставки, хотя у него уже закончились носки, в которых можно было прятать деньги, и он не собирался ни покупать новые, ни ходить без носков.

Но сейчас Улькиорра смотрел на кучу коробок, с которыми не знал, что делать. «Хрупкое» было напечатано на верху, но Урахара написал, что хочет, чтобы они лежали с другими тяжёлыми вещами. И если Улькиорра уже не подозревал, что этот мужчина проводил в своей подвальной комнате какие-то нелегальные эксперименты, то надо было бы уже спросить, что в них находится, но в таком случае, наверное, ему не следовало знать абсолютно всё.

Любопытство сгубило кошку… А он презирал кошек, этих неблагодарных негодяек, поэтому пусть те спрашивают ценой своих жизней.