— Чистосердечное признание, — заключил я, садясь на стул. В голове отчаянно пульсировало.

— Эта несчастная бумажка ничего не значит, — Трэверс явно волновался. — Он написал её под давлением. Трентон, скажи, что они с тобой сделали? Они пытали тебя?

Розье бессильно опустил голову.

— Что вы с ним… Вы травмировали его психику!

— Это вы травмировали его психику, — серьёзно сказал Джеймс. — Ваш этот чёртов Аль…

— Джеймс! — одёрнул его отец, и как раз вовремя. Дать последователям Волан-де-Морта понять, что нам известно о существовании Альянса, раскрыть карты сейчас означало запороть всю операцию на корню. А вспыльчивость и импульсивность Джеймса чуть было не сыграли с нами злую шутку.

— Мистер Поттер! — неожиданно официально обратился он к Гарри, призывая того прислушаться к его словам, и указал на Трэверса. — Вот кто убил мать Трентона, Веронику Розье. Он был её любовником и по совместительству троюродным братом Эвана Розье. А Веронику убил чисто из ревности, что она в своё время предпочла Эвана, а не его. Убил на глазах у Трентона, когда тому было четыре года. Мальчик всё это видел. Отсюда расстройство психики и все эти зверства.

— Да как ты смеешь, щенок, — Трэверс полез за палочкой, угрожающе двинувшись на Джеймса, но я преградил ему путь как раз в тот момент, когда Гарри ловко обезоружил Трэверса невербальным Экспеллиармусом.

— Дядя… — ошеломлённо прошептал Розье, — это что, правда?

— Трентон, послушай…

— Дядя Джон, это правда? — он встал, пытаясь заглянуть Трэверсу в глаза. — Ну хоть раз в жизни скажи мне правду! Вы же пичкаете меня историями о каких-то невероятных миссиях и предназначениях, а сами… Ты всё это время лгал мне! Ты… спал с моей матерью!

— После поговорим, Трентон, успокойся.

— Я не буду с тобой после разговаривать, — он, похоже, всё понял. — Это ты тот ублюдок, слышишь? Ты и есть тот ублюдок! Ты, слышишь меня! Я просто знал об этом, слышишь!

Гарри оттащил его к стене. Парень был на грани шока и с ненавистью смотрел на дядю-убийцу.

— Я ничего общего с тобой больше иметь не хочу, — с отвращением выплюнул Розье.

— Ты теперь сам по себе, племянничек. Ты сгниёшь в Азкабане или в Мунго, и никто тебе не поможет.

*

Гарри, конечно же, вызвал нас к себе. Джеймс всё рассказал — к счастью, без лишних подробностей. Я сидел молча.

— Ну вы даёте, — заключил главный аврор. — Я, конечно, видел, что вы что-то мутите, но чтобы так глобально… Кто бы мог подумать.

— Ты нас недооцениваешь, пап, — подмигнул Джеймс, а я наконец решил подать голос, чтобы задать ему интересующий меня вопрос.

— Откуда про Трэверса узнал?

— Я не знал. Я догадался, — улыбнулся он. — Читал дело, разговаривал со своими агентами в Лютном. Да, да, у меня есть свои доверенные лица, что вы на меня так смотрите… Ну а ты, Тед, сломал его морально, — Джеймс повернулся ко мне. — Теперь можем и дядю.

— Так, стоп, — прервал его Гарри. — Хватит с тебя племянника. Ты что в Визенгамот понесёшь, свои догадки? Трэверс признание не подписывал, а показания Розье с расстройством психики — это не аргумент.

— Что ж, так его и отпустим? — недовольно спросил Джеймс. Я наблюдал за ним и всё больше поражался его ненормальному рвению сокращать преступность в магическом мире. Побольше бы таких людей в магловской полиции Британии. Тогда ни о каких терактах не шло бы и речи.

Эти мысли так меня воодушевили, что я в порыве энтузиазма встал и протянул Джеймсу руку.

— Ты молодчина, Джеймс Сириус. Уважаю.

Он с готовностью подал руку в ответ, и я крепко пожал её, но вдруг резко усилил хватку и стал потихоньку — так, чтобы не заметил Гарри — выкручивать ему кисть. Джеймс поднял на меня изумлённый взгляд.

— Только больше так никогда не делай, — почти беззвучно, но от этого не менее грозно сказал я ему.

— Не буду, — ответил Джеймс, еле сдерживаясь, чтобы не морщиться от боли. Я быстро отпустил руку и вышел из кабинета.

Свершилось. Поттера-старшего выдвинули на должность министра магии. Старина Кингсли возглавлял наше Министерство уже двадцать семь лет — собственно столько, сколько я живу на этом свете — и стоит ли говорить, что восстановление страны после столь разрушительной войны, которая пришлась на расцвет его зрелости, отняло у него не только лучшие годы, но и все силы. И стоит ли говорить, что я был бы не я, если бы не воспользовался этой ситуацией. Занять должность главы Мракоборческого отдела я хотел ещё тогда, когда пришёл в этот самый отдел на испытательный срок сразу после окончания Хогвартса. То есть, десять лет назад.

Семь лет в Хогвартсе. Десять лет в Аврорате. И один год и пять месяцев без Мари.

Тихо выругавшись, я нырнул в камин Атриума и, со свистом пролетев несколько десятков ярдов вверх, выбрался на вечернюю улицу. С неба сыпал первый ноябрьский снег, но стремительно таял, не долетая до земли, таким образом из пушистых белоснежных хлопьев превращаясь всего лишь в грязную воду. Вокруг было как-то серо и пусто. Вроде бы всё шло по плану: девяносто девять процентов из ста, что кандидатура Поттера-старшего вызовет одобрение как Комиссии попечительского совета, так и магловского премьер-министра, и народный герой быстро станет новым главой Министерства, дав мне возможность наконец занять его место в Аврорате. Всё шло так, как я хотел. Но странно было то, что ни малейшего удовлетворения я от этого не испытывал.