— После твоих слов — задумалась.

— Ну-у, — скривился он и продолжил: — А, ладно, почему бы и не рассказать этот секрет? В конце концов, они ведь не делали для меня ничего. В общем, если не вдаваться в подробности, то все храмовники принимают лириум, чтобы повысить свою способность противостоять магам. В конечном счете, это приводит к зависимости от него. Церковь контролирует всю торговлю лириумом. И вот ты попался.

— Ты хочешь сказать, что Церковь намеренно делает храмовников зависимыми от лириума? Это непотребно! Не могу в это поверить!

— Ну, они так и делают, так что уж поверь — это правда, — без обиняков сказал Алистер. — Еще одна причина, почему я вечно буду благодарен Дункану за свое спасение. Они начинают давать лириум, когда храмовник приносит свои обеты, а я церемонию пропустил. Хвала Создателю.

— То есть, ты хочешь сказать, что к нам присоединился зависимый от лириума раб Церкви?

— Очень верно сказано.

— Думаю, ему приказали шпионить за нами.

— Как минимум, — рассмеялся Алистер.

— После всего, что пережила несчастная девушка, последнее, чего ей захочется — видеть храмовника.

— Так, а где наш новый брат? — спросил Алистер.

— Ждет в ученических покоях. Мы должны его взять, Алистер. Эти маги должны отправиться на соединение с армией как можно быстрее.

— Ладно. Хватит об этом. Возьмем его с собой. Интересно, что было бы, знай Грегор о возможности смерти при Посвящении.

— Любой из них может погибнуть при Посвящении, но я надеюсь, этого не случиться, — она закусила палец, размышляя. — Так что мы будем делать с лириумной зависимостью?

Он покачал головой.

— Не думаю, что сейчас мы многое можем с этим сделать. Я даже не знаю, можно ли это вылечить. Наверное, придется давать ему одно-два зелья каждый день.

Обдумав это, она лишь укрепилась в своём решении.

— Так и поступим. Интересно, сделал ли он заначку лириума, с обещанием большего в обмен на информацию. Поговорю с ним, как только пересечем озеро. А пока нужно получить его снаряжение и заставить избавиться от храмовничьих доспехов. Надеюсь, у интенданта есть подходящая одежда, потому что в противном случае, он пойдет в нижнем белье!

Бронвин разочаровалась, но не удивилась, увидев, как возбужденное ожидание на лицах ее новобранцев испарилось и на них проступил настороженность, а затем и ужас, когда Бронвин и Алистер вернулись с новым пополнением отряда. Каллен, однако, также был новобранцем, и Бронвин не могла допустить публичных разногласий.

— Рыцарь-командор освободил Каллена от его обетов. Он хочет присоединиться к нам, так что нужно подобрать что-то обычное, без орденской символики, — мягко сказала она.

Каллен сказал, слегка стесняясь:

— Я хотел уйти с тобой — сражаться. Я слышал твою речь и подумал, что могу быть полезным.

— Прекрасно, — пробормотал Андерс. — У нас будет личный надзиратель.

Он тревожно посмотрел на Тару и что-то вопросительно шепнул ей на ухо.

Она не посмотрела на Каллена, но покачала головой и прошептала Андерсу в ответ. Высокий молодой маг посмотрел на неё с облегчением, но все ещё настороженно.

— Я более чем уверена, — тихо сказала Тара. — Они никогда не снимали шлемы.

— Не хочу даже думать об этом, — сказал Алистер Бронвин.

У интенданта нашлась броня, которая подошла Каллену — искусно сделанный комплект сильверитовых доспехов, который был гораздо лучше кольчуги Бронвин. Стиснув зубы, она полезла в подсумок за золотом — не могла же она и в самом деле заставить рекрута путешествовать в одном исподнем. Но, по крайней мере, всем остальным рыцарь-командор его снабдил. Каллен аккуратно упаковал свои пожитки, в числе которых была палатка и свёрнутая в скатку постель. Так что, все расходы Стражей по его экипировке ограничились лишь покупкой дорогой брони.

— Иди, переоденься, — сказала Бронвин Каллену, кивая на маленькую комнату в прихожей. — Бери с собой всё, что захочешь, но свою храмовничью жизнь оставь позади.

Дожидаясь его, Бронвин купила кое-какие мелочи и поболтала с остальными рекрутами об их жизни.

Тара не помнила жизни вне Круга. Она явно была из эльфинажа, но поскольку сюда она попала в возрасте четырёх лет, она успела забыть свою семью и, конечно же, не помнила, в каком именно эльфинаже она жила. Она говорила мало и явно побаивалась Бронвин.