дорогой своей неокольной

шагает совместно и врозь

неспешно, нестройно, но вольно,

забыв про мужицкий "авось",

надеясь на труд и таланты...

И было б нам очень к лицу,

чтоб в будущем эта команда

звучала лишь на плацу!

24

ПЕТРОВАН И ПЕТРОВАНИХА

Двадцать шесть Петровану и три ходки на зону,

Петрованиха Танька моложе на два.

Он широкий, бугристый, кулаки по бидону

и жене чуть повыше плеча голова.

Ну а Танька — кобылка крутого замеса,

высока и знойна, как мумбайская ночь...

Каждый вечер идут с пузырём чемергеса

и везут из яслей на колясочке дочь.

Расслабончик вечерний: крикливые споры,

бесконечные споры на фене, без ссор;

басовеющий хохот и пылкие взоры

освещают, тревожат наш маленький двор...

Ну а утром, хлебнув для взбодрения браги,

снова катят коляску бессловно вперёд

и на день исчезают: он где-то в шараге,

а она труд ударный помещает в завод.

Он порой под шафе, но не видели пьяным;

ну а ей и стакан чемергеса лишь в бровь:

привязала Танюха к себе хулигана,

Петрован всем готов отплатить за любовь!

И расплата недолго тянула с отсрочкой:

через год в день ноябрьский, что хмур был и волгл,

старый кореш всадил ему в сердце заточку

по веленью пахана за карточный долг...

Двадцать лет пролетело, как ветер по крышам;

на посёлке другие пахан, опера.

Петрованиха замуж вторично не вышла,

внучку в ясли везёт по утрам со двора.

25

* * *

Настольной лампы мятые цветы

качаются средь душной немоты

на мягких складках приоконной шторы;

за шторой, в незатворенном окне,

наверное, мерцает при луне

пятнистой пылью полуспящий город...

Как не люблю я шестистрочных строф:

похожие на сумасшедших дроф

бегут — не знают, где остановиться;

пойдёшь за ними и, глядишь, к утру

про ложь судьбы, пространство и жару

перемараешь многие страницы.

Их надо обрывать и прятать в стол,

потом искать вместительный глагол

для строгого двустишья иль катрена...

А не найдёшь? Так вот она — кровать,

срывай цветы и забирайся спать,

укрывшись сном Бодлера иль Верлена.

СОВЕТ СТАРОГО ЦЫГАНА

Никогда не возвращайся к прошлому:

к радостям былым; к минувшим бедам;

к женщинам, и бросившим, и брошенным;

и к друзьям, растерянным по свету.

Как бы ни секла тебя немилостливо

счастья обманувшего гордыня,

ты ищи не прошлого, как милостыни,

а будущего лучшего, чем ныне.

26

Стисни зубы, если плакать хочется!

Ненавидь, когда любить не в силах!

Но запомни древнее пророчество:

"Возвращенье к прошлому — могила".

ЗАЧЕМ?

Зачем у верхушки берёзы

на зябком ветру высоты

на веточках, словно мимозы,

засохшие дрогнут листы?

Зачем эти листья не бросят

предательски-скудных ветвей?

Зачем эти ветви выносят

убожество жизни своей?

Зачем в этом мире туманном,

у кромки ноябрьских полей,

грущу я о чём-то нежданом

под стуки костлявых ветвей?

В какие углы и пределы,

опавшею жизнью шурша,

спешишь ты, согбённая телом,

чужая для мира, душа?

* * *

Георгины в саду увядают,

угасают, как угли в золе;

лепестки, шелестя, облетают,

в трубки свёртываются на земле.

Мне не жалко цветов, мне не больно

в мокрых сумерках серого дня,

27

только что-то уходит невольно

с увяданьем цветов от меня

и теряется в хмари дождливой,

лишь светлей и грустней на душе,

будто был я когда-то счастливым,

будто был я счастливым уже.

СТАРУШКИ