Я не знаю точно, о чем он говорит. Если попробовать догадаться, то может о чем-то связанном с фактом, что у нас с ним было полно проблем с тем, чтобы обсудить что-то лицом к лицу. Много в этом, я знаю, и моей вины, потому что не буду врать и утверждать, что не делал многих вещей, только чтобы заставить его среагировать. Я знаю, что чертовски точно никогда не был идеальным, так что я точно не безвинен в том, что у нас с папой были неидеальные отношения. Но не безвинен и он. Было полно случаев, когда ему даже и в голову не приходила мысль, что я могу быть в чем-то не виноват. У него всегда была привычка вставать на сторону Ала или Лили во всем. И он всегда был ко мне куда строже, чем к кому-либо из них. И мы оба это знаем.

Но теперь, полагаю, мне больше не хочется зацикливаться на этой обиде. Я имею в виду, это звучит глупо и по-идиотски, но я теперь взрослый. Я действительно вырос. Не думаю, что я должен цепляться за дерьмо, которое происходило, когда я был ребенком или подростком, потому что это в прошлом и прошлое не изменить. Но это много значит, то, что папа осознает, что и он не всегда был идеальным родителем. Я думаю, это многое говорит, то, что он может это признать.

– У тебя есть право злиться или обижаться, – продолжает он. – Но я надеюсь, что, знаешь, может это может стать новым началом для нашей семьи. Я хочу, чтобы вы были счастливы так же, как хочу, чтобы была счастлива ваша мама.

– Ты говорил это же самое Лили и Алу?

Он посмотрел на пол, потом опять на меня.

– Мне надо поговорить с Лили, – тупо говорит он. – Думаю, ей нужна серьезная помощь. Ал… – он останавливается. – Нам с Алом тоже надо кое с чем разобраться.

Он не продолжает, но ему и не надо. Я уже знаю, о чем он говорит. Ал целиком утонул в огромном чувстве вины и полностью расхерачил свое будущее. Отец же, оказывается, отказался ему посочувствовать. Думаю, ему, наверное, нужнее говорить обо всем этом с моим братом, чем со мной.

– Но я хочу, чтобы ты знал, – продолжает он, – что я собираюсь как следует постараться все исправить. Я думаю, что мы можем в итоге все устроить, – он не говорит про них с мамой, по крайней мере не в романтическом женатом смысле. И меня словно бьет осознание, что у них на этот раз все действительно кончено. – Я хочу, чтобы все в нашей семье были счастливы и чтобы вы с Кейт были частью этого.

– Кейт замечательная, – говорю я, хоть и не понимаю зачем. Это как автоматическая реакция. – Ты действительно полюбишь ее, когда узнаешь.

Он кивает и полуулыбается мне, и это самая большая улыбка, которую я видел от него за прошлые несколько месяцев.

– Да, похоже на то.

Я тоже киваю, а потом неловко приподнимаю мантию, которую все еще сжимаю в руках.

– И это… Спасибо, – серьезно говорю я.

Папа встает и хлопает меня по спине.

– Используй это с умом, – колко говорит он. А потом вздыхает и приподнимает брови. – Готов разобрать оставшуюся кухню?

Не уверен, что когда-либо буду к этому готов.

========== Глава 61. Роуз. 29 июня ==========

Я помню, как впервые вошла в Хогвартс.

Мне было едва одиннадцать, конечно, но я ощущала себя на тридцать. Я думаю, я чувствовала себя тогда старше, чем сейчас. Конечно, это не имело отношения к возрасту – больше к знаниям. В одиннадцать я думала, что знаю все, и точно знаю, чего ожидать, ведь я прочитала «Историю Хогвартса» от корки до корки где-то уже шесть раз. Я знала все о замке и его истории и знала несколько вещей о тайнах, которые сокрыты в школе. Так что, когда я туда приехала, я ни о чем не беспокоилась.

Я не нервничала из-за распределения, как обычно делают дети. Помню, что Ал чуть не спятил, потому что Джеймс убедил его, что он попадет в Слизерин. Глупо, конечно, потому что Джеймс отлично знал, что Ал туда не попадет, а просто был ублюдком – то, что он умеет делать с тех пор, как научился шевелить языком и издавать звуки. Я говорила это Алу снова, и снова, и снова, но он продолжал психовать, так что, когда мы подъезжали к школе, мне уже хотелось ударить его по лицу (но я не сделала этого, кстати, потому что даже в одиннадцать мне хватило ума понять, что бить Поттера – лучший способ добиться исключения из школы в первый же учебный день).

Я уже знала, что буду в Гриффиндоре, пусть даже втайне мне думалось, что в Рейвенкло мне понравилось бы больше. Все мои кузены до единого (кроме Люси, но она вообще не считается) уже были распределены в Гриффиндор, потому что Уизли просто полагается там быть. И да, пожалуйста, как сын Гарри Поттера мог попасть куда-либо еще? Ал просто был идиотом, а его брат – придурком. Прошло девять лет, и как все совсем не изменилось, а?

Я не была здесь с самой церемонии моего выпуска, и так как это было всего два года назад, немногое изменилось. Большой Зал выглядит так же, как выглядел в тот вечер, и все столы отодвинуты в стороны, и расставлены лишь скамьи. Здесь красиво, конечно, и потолок полностью отражает чистое вечернее небо снаружи.