– Я его спросила, - сказала она, - неужели мы еще и за грибами съездили, а он тоже не помнит.

Еще пару раз я видела Лену с этим кавалером, а потом он вдруг исчез.

Лена переживала, и очень. Я встречала ее сильно пьяной. И раз и другой и третий, и волноваться начала, как бы она не втянулась: когда отец алкоголик, привыкают быстрее, чем обычные люди.

Но Лена справилась. Здоровые гены Марии Ивановны перевесили, да и бабкой она стала, Коля женился, и жили молодые в соседнем доме.

С внучкой я ее встречаю часто, преданная из нее получилась бабушка, то в театр они направлялись, то в цирк, то просто за стеной звенел девчоночий голосок.

Второго ребенка родить не сложилось, зато теперь вся любовь внучке, думала я.

Елена сделала в своей четырех комнатной квартире грандиозный ремонт, все перепланировала, любо-дорого посмотреть. Кухня соединена с комнатой аркой, и коридор присоединен к объединенному туалету и ванной и даже джакузи там поместилось. А как зайдешь - большой холл, получившийся из одной из комнат и прихожей.

Только шум и грохот во время ремонта стоял до небес, а у Лиды как раз второй внук родился, Анечкин сын, и она ходила к строителям, просила два часа спокойного времени после обеда, чтобы мальчик мог поспать.

И строители согласились, занимались в эти часы более тихими работами.

Два месяца работ и, пожалуйста, можно водить народ на познавательные экскурсии, как из халупы просторные и красивые апартаменты соорудить.

***

Прошло два года, как Лена закончила ремонт, и мы только-только отдохнули от шума, ремонтировать начали Сидоренко.

– Петя сказал, делайте ремонт, я все оплачу, - поясняла мне Лидия, чтобы я не думала, что они ремонтируют на свои пенсии.

Тогда как раз мы подсуетились и Лидины рабочие, молдаване, нам двери поменяли. Дешевле получилось за машину платить пополам.

***

Маленькому гномику, соседу Сидоренко, было плохо. Николай Витальевич сидел на диване и отрешенно смотрел мимо нас.

У него случился инсульт, он лежал в больнице, а сейчас Лида забрала его домой, но лечение продолжала.

Попросила меня делать уколы, и только в выходные к ним приходила медсестра, так как я уезжала на дачу.

Николай Витальевич, которому еще и не много лет было, всего только за 80 перевалило, был кроток, тих и покорен, по требованию жены ложился на постель, она помогала ему приспустить штаны, и я делала укол.

После укола он продолжал лежать до тех пор, пока Лида не говорила ему, что можно вставать, и он медленно, но самостоятельно поднимался, садился на стул, который придвигала ему жена, и сидел, глядя на нас прозрачными, выцветшими голубыми глазами.

– Так он может сидеть долго-долго, и даже есть не просит, а только если предложишь, и усадишь за стол, тогда он покушает немного, - с горестным вздохом сказала Лида.

Уколы не казались мне эффективным лечением при таком его состоянии, мне казалось, что лучше бы ему поделать капельницы, но Лида сказала, что курс капельниц ему сделали в больнице.

– Угасает он, - говорила Лида, - не знаю, сколько и протянет.

Я не возражала, видно было, что только чудо поможет ему выкарабкаться обратно в деятельную жизнь.

– Но он ведь болей не испытывает, не мучается?

– Нет, Зина, нет, хоть это его минуло.

Разговор происходил летом, а зимой, в декабре, он умер. Я летала к сыну в гости, а когда вернулась, муж сказал мне, что Сидоренко похоронили.

Николаю Витальевичу было за восемьдесят, он перенес инсульт, и смерть его не представлялась чем-то неожиданным и преждевременным, рано или поздно всем придется туда перебираться, куда ушел Сидоренко.

Лида всплакнула, когда я при встрече выразила ей соболезнование, сказала, что скучает, вспоминает мужа.

Но внуки не давали ей предаваться горести: девочка пошла в школу, а младшему был всего год, Аня вышла на работу, когда сыну было полгода, оставив ребенка на руках матери.

Лида советовалась со мной, куда лучше пойти учиться девочке в лицей или в школу при физтехе?

После долгих раздумий отдали девочку в лицей.

Выйти на работу, когда ребенку было всего полгода, заставляла Аню крайняя необходимость, они с мужем купили квартиру в том самом доме, который построили в нашем саду, и против строительства которого мы подписывали бумаги. Но его все равно построили, и теперь Анне надо было работать, чтобы отдавать долги за квартиру, и Лида согласилась нянчиться с мальчиком, помогая дочери.