– Я хочу смерти мира, а не своей! – говорю я разъярённо. – Я его ненавижу!

– Тебя кто-то обижает? – спрашивает миссис Дэй. – Тебя обижают в школе, и поэтому ты ненавидишь мир?

Господи, какая глупость, какая банальность. Я не могу так больше… и я выдаю всё, что так долго хранила в себе.

– Не в этом дело! – мой голос почти звенит на весь кабинет. – А в том, что весь этот мир сковывает Система, подчиняет себе! В этом мире у людей нет свободы, нет настоящего выбора! Из неё невозможно выбраться!

– Почему нет выбора? – удивлённо говорит миссис Дэй. – Я выбрала, в какой мне колледж поступать и поступила в него….

Это едва ли не вызывает у меня истерический смех. Выбрала, в какой поступать колледж? Как же эти люди смешны… это тоже самое, что раб, выбирающий между золотыми или серебряными кандалами! Раб, выбирающий себе хозяина!

Но как объяснить это людям? Как заставить их увидеть тюрьму в привычной жизни? Что делать? Как мне объяснить им свои чувства?

Но нет ответа на этот вопрос….

====== Глава 29 ======

Мой конфликт с миром достигал апогея. Я просто не могла быть как все, я просто не могла подчиняться Системе. Всё сильнее и сильнее сердце сдавливала боль, и всё больше и больше я пыталась сопротивляться, всё больше и больше надеялась сбежать от всего – от мерзкой суеты, от всех этих цепей, от необходимости учится и работать….

Я хотела лишь вырваться из этого замкнутого круга суеты, из этих незримых оков, и поэтому пыталась бороться. Мои попытки борьбы с Системой напоминали трепыхание птицы, умирающей в клетке и в последней отчаянной, бесплодной надежде бросающейся на прутья, чтобы вырваться. Бессильные попытки… но я не могла перестать это делать. Если бы я оставила даже их, если бы просто сжалась комочком на дне своей клетки, то меня бы захлестнуло такое отчаяние, такая невозможность жить, что я бы просто… просто уничтожила бы себя.

И поэтому я сопротивлялась, хоть знала, как бесплодны мои попытки… хоть это всё и повергало меня в ещё большее отчаяние и боль… хоть я и понимала, что не смогу ничего сделать… что я так и останусь в сводящей меня с ума клетке….

Я боролась за каждую секунду, которая могла позволить мне свободно дышать. За каждую секунду покоя, за каждую секунду относительной свободы… за каждую секунду, когда никто не станет трогать меня и я буду жить вне власти Системы….

Я знала, что за прогулы школы последует наказание. Я знала, что все мои выходки, мои слова об Апокалипсисе не могут остаться без внимания. Я знала, что чтобы я ни делала, мне придётся и работать, и учится, и жить в суете Системы… ведь я до сих пор не вижу выхода.

И возможно, было бы лучше, если бы я смирилась и подчинилась… возможно, я бы всё равно рано или поздно нашла выход и не погубила бы свою жизнь… возможно….

Но я не могла так поступить! Я просто не могла смириться, видя впереди лишь боль и тьму! Я не знала выхода, и поэтому боролась за мгновение… неважно, что будет потом… главное – сейчас я не на уроке, главное – что я туда не пошла и не терплю всё это… главное – что сейчас я говорю, что думаю, что чувствую и неважно, что мне за это будет….

Какими бы ужасными не были последствия, с чем бы мне ни пришлось столкнуться в будущем, чтобы меня ни ждало – это было меня не волновало. Да, я боялась этого самого будущего. Да, из-за этого страха я приходила в отчаянии и мечтала о смерти. Но я всё равно не могла заставить себя ходить на уроки, не могла заставить себя быть послушной. Как ни ужасна казнь, грех гораздо сладостнее. И, какое бы отчаяние ни ждало меня, я не могла перестать наслаждаться своей отчаянной, бессмысленной свободой, своим сладким грехом.

Чем бы и кем мне ни потребовалось бы пожертвовать, кого бы мне ни пришлось бы огорчить….

Даже родных….

Надо ли говорить, что все мои выходки не могли долго замалчиваться администрацией школы. Конечно же, родители узнали обо всём.

Я сидела в своей комнате, на подоконнике, рассматривая серый, унылый, суетливый, глупый мир. Его вид причинял сильную боль моей душе, без того полной отчаяния, но это всё же было лучше так… лучше так… чем заниматься теми обязанностями, которые возлагает на меня Система….

Тут ко мне в комнату вошёл хмурый отец. Я пронзила его недовольным взглядом. Никто раньше не входил ко мне в комнату вот так вот… я хотела, чтобы он ушёл… просто ушёл….

Но он, уверенный, что прав в своих взглядах на мир и на воспитание, подошёл к окну и, опёршись на подоконник, навис надо мной.

– Ева, – проговорил он резко. – Объясни мне, что ты вытворяешь в школе?

Я тяжело вздохнула. Значит, он всё узнал… с отчаянной боль в душе я отвела глаза от отца, чувствуя лишь, как бесконечно устала от всего этого мира.