Никто из них не заметил стоящей невдалеке черной машины, из полуопущенных стекол которой за ними пристально следили два человека. Один — молодой с темной короткой шевелюрой, карими отталкивающими глазами и смазливой ухмылочкой и второй – уже в возрасте с седыми волосами и жестокими голубыми радужками.

Конец четвертой части.

========== »» Часть 5. Их величество на литеру “М” (предисловие к части 6). Глава 1. Кто и как проводит время. Привет, Джон Ватсон. Ну, пошло поехало! ==========

*

Примечание от автора. Я вообще-то задумывала это как просто связующую главу между 4 и 5 частями, но она уж слишком большая получилась, так что я разбила ее натрое и выделила как отельную часть.

P.S. Очень хотелось сделать эту часть юмористичной, так что, прошу. Старалась сильно, а посему надеюсь, что вам понравится.

P.P.S. Вот вам и Мориарти. И Джон в качестве десерта и с нимбом над головой. Х)))

*

Содержание части: “Была тишь да гладь, разразилась буря”. Прошло четыре месяца после смерти Елизаветы Сорован, наступил холодный январь. Преступный мир, на время залегший на дно, снова решил заявить о себе, и на этот раз представиться лично, вследствие чего произошло следующее…

*

“Если человек в детстве не играл с игрушками,

будьте с ним очень осторожны!”

Лион неслась вперед, не оглядываясь и сжимая пальцами кольт. Она слышала позади шаги, но не останавливалась: Шерлок бегать умеет, догонит, ничего с ним не случится. Но по правде, Шерлок ее сейчас не волновал нисколько! В голове вертелась одна единственная мысль: “Только попробуй с ней что-нибудь сделать! Только попробуй, и я твою жизнь в ад превращу!”. Подошвы армейских ботинок стучали по полу, и эти удары глухо и почти незаметно отдавались где-то в ушах. Ничего ее больше не волновало, ничего, лишь это.

“Он должен был пройти тут… Я видела, видела тень в том углу, он мог сунуться только сюда, других проходов ведь там не было…”

Удар, удар, звон сырой холодной воды из расплесканной на бегу лужицы, какой-то слабый блеск сбоку, наверное, лампа, удар, удар, прыжок. Она снимает на ходу пистолет с предохранителя, сворачивает за угол и кидается вверх по ржавой лестнице, скача сразу через две ступеньки и цепляясь левой рукой за старые перила. Железо гремит и грохочет, этот звук разносится далеко по заброшенному складу. Ее не волнует, что ее могут услышать, это уже не имеет никакого значения, кто-то по любому знает, что она тут, иначе бы…

Лион одним ударом ноги выбивает непрочную дверь. Перед ней раскинулся большой зал, где-то под потолком слабо светит лампа, возле стен громоздятся ящики, коробки и другие малопонятные предметы, за этими стеллажами таится тень. Она понимает, что там может спрятаться убийца, но ей совершенно не до того.

Взгляд, молниеносно оценивающий обстановку, вдруг останавливается на фигурке посреди комнаты. Спутанные, слипшиеся от грязи, темные волосы, смуглая кожа, закрытые глаза. Руки и ноги связаны, на лбу глубокая ссадина.

Скай, чувствуя приступ ярости и испуга, забыв обо всякой опасности, опрометью бросилась к лежащей без сознания девушке и, положив, нет, бросив, рядом оружие, начинает щупать пульс на шее.

– Салли! Салли, ты слышишь меня?

Ответа не последовало, Донован никак не реагировала, но слабые удары в вене говорили, что она еще жива. Лион с облегчением выдохнула, потом, заслышав сзади шаги, вспомнила про Шерлока и про то, что он, кажется, должен был прихватить нож. Но ее напарник почему-то не спешит к ней приблизиться. Он замер где-то возле двери. Скай не понимает этого.

– Шерлок! Чего ты там вкопался как столб? Иди сюда, мне надо… - она повышает тон, говоря это, но последние слова застревают в горле, когда Лион оборачивается к Шерлоку. Брюнет стоит неподвижно с растрепанными волосами и полу расстегнутом пальто. По черному пиджаку и белой рубашке на его груди скачут штук двадцать красных точек от прицелов.

Лион понимает, что ее глаза и лицо сейчас выражают крайнюю степень испуга и ужаса, но в эту секунду раздался мелодичный приторно сладкий голос, с наслаждением протянувший:

– Приветт, Лиони!

*

Несколькими днями ранее…

Лион шла по улице, иногда подергивая плечами. Дул холодный январский ветер, продиравшийся сквозь теплую одежду и проникавший до самых костей. В небе, чистом и безоблачном, сияло совсем не гревшее зимнее солнце. Прохожие, имевшие неосторожность высунуться на улицу, почти что бежали, кутаясь в пальто, шубы и куртки и стараясь не останавливаться. Проезжали мимо автобусы, машины, город жил, не смотря на время года, и сейчас, в четыре часа дня, эта жизнь была весьма бурной.