— Подумать только! — восклицала Мергана, надкусывая нежнейшее розовое пирожное. — Они вот так просто взяли и явились! Как будто не живут в среднем городе среди челяди… Даром что графы, но ведь нищие! Видели их старшую дочь? Старая дева, да и одета была ужасно; ни рожи, ни кожи, как говорят в народе, уж извините! Зато младшая — просто фея… Конечно не такая красивая, как вы, — учтиво добавила она, льстиво улыбаясь, — Но, безусловно, на фоне старшей — словно появилась из сказки!

— Я слышала, их пригласила моя бабушка, герцогиня… Значит у нее был веский повод для этого, — уязвленно ответила я, вяло теребя занавеску и стараясь добавить в голос побольше безразличия. Мергана недовольно поджала губы. — И потом, старшая не показалась мне настолько… страшной. Обычная леди. Видела ее мельком.

— Да, но при таких красивых матери и сестре… Не повезло! То-то никто так и не позарился на бедняжку…

— А мне говорили, она вдова, — вяло отозвалась я, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Крепись, Гризельда, скоро ты выполнишь свою миссию, восстановишь семейную честь и утрешь всем носы. Особенно самодовольным дочерям мелких баронов, возомнивших о себе невесть что, и иже с ними.

Очевидно, внутренние мучения отразились на лице, так как Мергана испуганно охнула и принялась хлопотать вокруг.

— Миледи, что с вами, вам плохо? — она замельтешила передо мной, обмахивая платочком. Я лишь отмахнулась.

— Да, Мергана, меня слегка эээ укачало… Ты не могла бы немного помолчать? — пользуясь возможностью, попросила я.

— Конечно, миледи! Скажите, если что-нибудь будет нужно, — учтиво ответила фрейлина и затихла на сидении.

Я свернулась клубочком в надежде, что мне станет легче. Да уж, и зачем надо было есть столько сладкого на пустой желудок! Но мне не хотелось обижать Генри, даже если он этого не видел. Так что первыми мы съели эклеры из его коробки. Вот и получила теперь желудочное расстройство и тошноту… Но лучше мне не становилось, более того, тошнота усилилась, к лицу прилила кровь, в висках застучали молоточки. Я мельком глянула в окно — мы как раз проезжали через симпатичный лесок.

— Остановите карету, Мергана… Быстрее! — сдавленно попросила я, выпрямляясь на сидении.

Вскочившая фрейлина поспешно стала дергать за специальный звоночек для таких случаев. Карета остановилась и я толкнула дверь, не дожидаясь, пока кто-то справится о том, что случилось и вывалилась, по другому и не скажешь, наружу, чудом не запутавшись в многочисленных юбках… Боже, как Идан ходит в этих нарядах? Это же просто кошмар…

Промчавшись сквозь опешившую свиту сопровождения, не привыкшую к выпадающим из карет принцессам, я ринулась в ближайшие кусты, цепляясь за них юбками платья. Господи, вернусь в карету и сниму это все с себя, оставшись в нижнем платье, плевать на приличия!

Пробежав несколько метров и спрятавшись за деревьями, я приготовилась извергать наружу содержимое желудка. Однако, пирожные не спешили покидать свое новое пристанище. Перед глазами все поплыло, я покачнулась и сделала шаг вперед, чтобы сохранить равновесие, но наступила на платье и с грохотом упала на четвереньки. Тотчас за спиной послышался шорох, топот ног и злой голос:

— Да ты никак сбежать решила! — конечно же. это оказался Уилберт. Наверняка решил, что я струсила и решила совершить дерзкий побег прямо в лес, но не справилась с пышными юбками и упала, что и позволило ему меня догнать. Продолжая возмущаться такой неслыханной дерзостью, когда он так мне доверял, мужчина обошел меня и тронул за плечо, намереваясь поднять с земли.

— Не надо, уходи немедленно, — хрипло просипела я, чувствуя, что эклеры выбрали именно этот момент, чтобы совершить свой собственный побег.

— Почему это? — недовольно сказал Уилберт, присаживаясь передо мной. Ответить я не успела, поскольку в этот момент меня стошнило прямо на сапоги герцогу.

Тошнило меня недолго, но это время мне показалось вечностью. По щекам покатились слезы, и я не знала отчего мне было хуже — от пережитого морального позора, или же от того, что мне было невероятно плохо физически. К чести Уилберта, он никуда не ушел при виде моего позора, а остался рядом и придерживал мне волосы, которые растрепались. Я бы даже нашла это несколько романтичным, если бы мне было немного лучше и я могла думать о чем-то еще, кроме того, чтобы это закончилось…

Наконец меня отпустило и я смогла немного выпрямиться. Уилберт протянул мне платок утереться, а затем достал из поясной сумки, висевшей сбоку, какой-то пузырек и отдал следом.

— Вот, выпей, станет легче… — я благодарно приняла его и одним махом опустошила. Сразу же полегчало. Боги, пирожные теперь не буду есть до конца своих дней! Ну, Генри, удружил!

Уилберт отер возвращенным мною платком сапоги, пострадавшие от моих варварских действий (я покраснела, снова вспомнив об этом позорном моменте) и сунул его в руки подошедшему стражнику, который опешил от неслыханной дерзости.

— С фрейлиной ее высочества все в порядке? — спросил герцог у него.

— Эээ д-да, — запинаясь ответил тот, таращась на меня.

— Ясно. Вставай, Идан, милая, — сказал он, поворачиваясь ко мне. Я сначала не сообразила, почему он меня назвал другим именем, а потом вспомнила, что я изображаю его сестру-принцессу, и вымученно улыбнувшись, приняла руку, поднимаясь. — Принцессу немного укачало в дороге с непривычки, — пояснил он любопытствующему стражу. — Передай, что мы сейчас подойдем, пусть готовятся следовать дальше.