Выпроваживая Андокиду из комнаты, Криптон по-свойски крепко шлёпнул её свободной левой ладонью по мягкой ягодице. Услышав удаляющиеся шаги Андокиды за дверным пологом, он двинулся от двери к ложу и вошёл в полосу лунного света, падавшего из окна на середину комнаты. С усилием оторвав взгляд от его матово отсвечивающего полированной сталью меча, Полимед поднял выпученные в паническом страхе глаза на довольно ухмыляющееся черноволосое лицо гинекономаха, и у него не осталось сомнений, что тот всё слышал, и он пропал. Развалясь по-хозяйски в кресле напротив Полимеда, Криптон закинул ногу на ногу и принялся любовно поглаживать левой ладонью положенный на колено клинок.

– К-криптон? К-как т-ты т-тут ок-казался?
– смог, наконец, выдавить из себя Полимед, начав с перепугу заикаться на каждом слове.

– Ха-ха-ха!
– радостно хохотнул в ответ Криптон, обнажив два ряда крупных белых зубов.
– Хороший вопрос!.. А ты как думаешь?.. Дело в том, дорогой Полимед, что твоя прелестная супруга боится спать одна. Вот она и наняла меня за хорошую плату охранять её сон во время твоих отлучек из города. Га-га-га-га!

Какое-то время Полимед молчал, осмысливая услышанное, - от страха он потерял способность быстро соображать, - затем качнулся с ложа вперёд, будто собираясь броситься на Криптона, но тот молниеносно выбросил к его груди остриё меча.

– А ну, сидеть! Не вздумай со мной шутить!

– К-криптон! П-п-прошу т-тебя - н-не губи!
– обратился к нему Полимед умоляюще-плаксивым тоном, заламывая руки на груди и медленно сползая с ложа на колени.
– Д-давай д-договоримся по-дружески. Умоляю! Я г-готов хорошо заплатить, что бы ты забыл то, что здесь услышал.

– Вот как?
– медленно отведя отточенное остриё от груди коленопреклонённого Полимеда и вновь положив клинок плашмя себе на колени, Криптон нахмурил лоб в раздумьях. Выдержав долгую паузу, в продолжение которой купец не сводил с него полных мольбы и надежды глаз, он наконец объявил Полимеду свой приговор:

– Ну, что ж... Помня о наших прежних добрых отношениях и ради твоей прелестной супруги я, пожалуй, мог бы притвориться глухим... Но, хотелось бы знать, какую награду ты готов предложить мне за моё молчание?

– Думаю...
– Полимед лихорадочно пытался определить, какую сумму предложить гинекономаху, - т-т-три мины с-серебра т-тебя ус-строят?

– Как?!
– вскинул изумлённо брови Криптон, откидываясь на спинку кресла.
– Целых три серебряных мины?! Это во столько ты оцениваешь своё доброе имя?! Свою жизнь, наконец!

– А с-с-сколько же т-ты х-хочешь?

– Я полагаю...
– Криптон опять вынудил попавшегося на надёжный крючок купца томиться в нервном ожидании, - думаю, достойной ценой за то, чтобы ты и дальше спокойно жил в этом замечательном доме со своей красавицей женой, будет один... да, пожалуй, одного будет достаточно... один талант серебра.

Полимед изумлённо вытаращил глаза, будто не веря собственным ушам.

– Целый т-т-талант!.. Но у меня нет с-столько с-серебра.

– Ну, что ж... Тогда мы с тобой сейчас выпьем на дорожку вина, и я отведу тебя в эргастул, а утром мы с тобой отправимся во дворец, и там ты расскажешь басилевсу Перисаду, как подменил доверенную тебе золотую посуду дешёвой медью, - равнодушно решил Криптон участь Полимеда.

– Но я могу сейчас д-дать тебе с-серебра примерно на т-т-треть таланта, - торопливо затараторил с мольбой в голосе Полимед, окончательно сдаваясь, - а недостающие две трети я завтра же одолжу у своего тестя Аполлония.

– Вот это другой разговор!
– тотчас сменил гнев на милость Криптон и хлопнул левой ладонью по резному подлокотнику кресла.
– Я не против получить свой талант и частями, после чего навсегда забуду в твой дом дорогу, клянусь "наконечником" Гермеса, хе-хе-хе!.. Но куда же запропастилась Андокида? Мне не терпится закрепить нашу взаимовыгодную сделку канфаром хорошего вина: а хиосское у тебя просто восхитительное!

Полимед опять сел на край ложа против Криптона, и несколько следующих минут оба молчали, дожидаясь запропавшую где-то хозяйку. Наконец за дверью послышались её неторопливые босые шаги, и Андокида, отодвинув выпуклым задом дверной полог, бережно внесла в комнату на овальной деревянной тарели два высоких, наполненных до краёв тёмным вином канфара, на начищенных медно-красных стенках которых ярко трепетали огоньки стоящего между ними небольшого глиняного светильника.

– Вот и я. Боялась расплескать, - пояснила она свою неторопливость.
– К сожалению, еды никакой не нашла.

Поставив тарель на столик возле кресла, она протянула один кубок весело скалящемуся на неё любовнику, продолжавшему при этом держать правую ладонь на рукояти меча, другой - удручённо поникшему, не знающему радоваться ему или горевать, мужу.

– Разбавленное наполовину хиосское.

– Прекрасно! То, что нужно!
– одобрил её выбор Криптон, перехватывая тонкую ножку поданного Андокидой кубка левой рукой.
– А мы тут с твоим мужем, пока тебя не было, смогли полюбовно обо всём договориться. Я согласился забыть, о том, что здесь услышал, а твой муж пообещал, что больше никогда и пальцем тебя не тронет, ни в чём не упрекнёт и навсегда позабудет, что видел меня здесь. Я верно говорю, Полимед?