Криптон оказался довольно тяжёлым. Тем не менее, через пару минут Полимеду и Андокиде удалось помалу втащить его по узкой лестнице на второй этаж. Отдышавшись, Андокида велела тащить Криптона в спальню Аполлодоры.

– Почему к ней?
– изумлённо уставился на жену Полимед.

– А ты что, предпочитаешь, чтобы завтра весь Пантикапей сплетничал про Криптона и твою жену?
– зло прошипела в ответ Андокида.
– Пусть уж лучше наша дочь станет жертвой насильника.

– Но к-как же мы п-при ней его...

– Об этом не беспокойся. Она крепко спит и ничего не услышит.

– Ты что же и её опоила с-своим зельем?

– Я всё продумала... чтобы спасти нашу честь и наши деньги... Ну, потащили.

Когда через минуту Криптон оказался в спальне Аполлодоры, Андокида послала мужа за светильником и мечом. Вернувшись, он отдал светильник жене и подступил с мечом к распростёртому на широкой лосиной шкуре возле ложа Аполлодоры гинекономаху.

– Погоди! Его надо сперва раздеть, - с ледяным спокойствием предложила Андокида.

После того, как они сообща справились с этой задачей, Полимед опять встал с мечом над голым торсом гинекономаха и простоял так целую минуту, выбирая, куда верней ударить.

– Ну бей уже!
– не выдержала Андокида.

– Н-не м-могу, - признался Полимед и, отступив шаг назад, бессильно опустил руку с мечом. Андокида, поставив светильник на столик, решительно подошла к мужу.

– Дай сюда!

Забрав меч, она обхватила рукоять обеими руками, подступила к простёртому на спине Криптону, зажмурилась и, резко наклонясь, вонзила клинок ему в солнечное сплетение. Тонкий размеренный храп гинекономаха внезапно оборвался. Широко раскрыв полезшие из орбит глаза, Криптон изумлённо уставился в лицо склонившейся над ним Андокиды. Ноги его заплясали по лосиной шкуре, руки потянулись к торчащему из живота мечу и судорожно схватились за клинок. Из заросшего спутанными чёрными волосами рта вырвался короткий жалобный стон, тут же перешедший в хрип.

Испуганно вскрикнув, Андокида вырвала меч из живота и из рук Криптона. Из раны невысоким фонтаном брызнула тёмная кровь... Андокида вновь с размаху вонзила остриё в залитую кровью грудь любовника, затем ещё, и ещё, и ещё... Из судорожно оскаленного рта Криптона по густой лохматой бороде широким потоком хлынула кровь. Кровавая лужа, растекаясь вокруг гинекономаха по серебристой лосине, коснулась босых ступней Андокиды, но та, не замечая этого, продолжала ожесточённо вонзать клинок в грудь и живот глядевшего на неё страшным остекленевшим взглядом Криптона, пока Полимед не оттащил её прочь, обхватив сзади за плечи.

– Хватит... Ну хватит же!.. Он уже м-мёртв...

Уронив окровавленный по самое перекрестье меч на пол, Андокида отвела пылающий, как у безумной, взгляд от переставшего наконец хрипеть и корчиться мужского тела и устремила его на безмятежно спавшую за тонкой, как паутина, завесой балдахина Аполлодору.

– Теперь надо её раздеть... и лишить невинности.

Андокида, повернув голову, вопрошающе взглянула в бескровное лицо мужа. Тот сразу же отвёл в сторону глаза и убрал руки с её плеч.

– Я... н-не смогу.

– Ну, конечно... Пойди, принеси плеть.

– З-зачем?

– Ну не мечом же мне это делать!

Пока Полимед, запалив второй светильник, ходил в спальню жены за плетью, Андокида успела стянуть с дочери ночную тунику. Когда он вернулся, Аполлодора лежала на спине посреди кровати с раскинутыми в стороны тонкими, совсем ещё детскими руками и ногами. Стараясь не наступить на растёкшуюся по полу кровь, он прокрался под самой стенкой к ложу и протянул плеть сидевшей со спокойным и решительным лицом в ногах у дочери Андокиде.

– Сними ремешок, - велела она.

Полимед попытался сперва мелко дрожащими пальцами, а потом зубами развязать узелок, туго затянутый на тонком кожаном ремешке, пропущенном в отверстие на конце короткой дубовой рукояти.

– Ну что ты там возишься! Разрежь мечом, - нетерпеливо подсказала Андокида.

Полимед послушно подошёл к мечу, перерезал ремешок и аккуратно положил меч на прежнее место - на краю тёмной кровавой лужи. Передав плеть жене, он, отвернув голову, отступил к двери.

Вскоре он услышал тихий полустон-полувсхлип падчерицы и довольный голос жены:

– Готово!
– Андокида бросила плеть к ногам мужа.
– Пойди, сполосни рукоять и повесь плеть на место. А затем пошли кого-нибудь за Аполлонием.

– М-может лучше подождать до утра?
– неуверенно предложил Полимед, гадливо, будто змею, поднимая плеть за толстый кожаный хвост.

– Нет, лучше сейчас, пока Аполлодора крепко спит, - настояла Андокида, прикрывая дочь до подбородка тонким шерстяным покрывалом.
– Пусть раб скажет Аполлонию, что с его внучкой случилась беда, - старик мигом примчится!