Шрифт:
Мэг осторожно двинулась назад, прячась за мной.
Я попытался улыбнуться:
— Мои благословения, Перси Джексон! Я нуждаюсь в помощи!
Перси переводил взгляд с меня на Мэг:
— Кто твоя подруга?
— Мэг МакКэффри, – сказал я, – полубог, которому необходимо попасть в Лагерь Полукровок.
Она спасла меня от уличных грабителей.
— Спасла?.. – Перси внимательно изучил мое помятое лицо, – То есть облик избитого подростка
не просто хорошая маскировка? Чувак, что с тобой случилось?
— Я, кажется, упомянул уличных грабителей.
— Но ты же бог!
— Ну... Я был богом.
Перси моргнул:
— Был?
— Кроме того, – сказал я, – я совершенно уверен, что за нами следят злые духи.
Если бы я не знал, насколько сильно Перси меня обожает, подумал бы, что он сейчас врежет мне
в уже сломанный нос.
Джексон вздохнул:
— Пожалуй, вам обоим следует войти.
Глава 4
Квартира Перси
А трона златого нет
Серьезно, чувак?
ЕЩЁ ОДНА ВЕЩЬ, которую я никогда не понимал: Как вы, смертные, можете жить в столь
крошечных местах? Где ваша гордость? Ваше чувство стиля?
В квартире Джексона не было ни большого тронного зала для гостей, ни колонн, ни террас, ни
банкетного зала. Не было даже термальных источников. Там была маленькая гостиная, смежная с
кухней, и единственный коридор, который, по моему предположению, вел к спальням. Квартира
была на верхнем этаже, и, хоть я и согласился подождать лифт, я всё равно нашёл странным
отсутствие посадочных мест для летающих колесниц. Что бы они делали, если бы гости с неба
решили навестить их?
За кухонным столом, делая смузи, стояла невероятно привлекательная смертная женщина лет
сорока. В её длинных коричневых волосах было несколько седых прядей, но её яркие глаза,
живая улыбка и надетый на неё солнечный сарафан делали её моложе.
Как только мы вошли, она выключила блендер и вышла из-за стола.
— Священная Сивилла, – воскликнул я. – Мадам, с вашим животом что-то не так.
Женщина остановилась и в недоумении посмотрела на свой раздутый живот:
— Да, я на седьмом месяце беременности.
Мне хотелось утешить её. Ношение такого веса казалось мне неестественным. У моей сестры,
Артемиды, есть опыт в акушерстве, но я всегда считал это той сферой лечения, которую лучше
оставить другим.
— Как вы это выносите? – спросил я. – Моя мать, Лето, страдала из-за длительной беременности,
но лишь потому, что Гера прокляла ее. Вы прокляты?
Перси шагнул в мою сторону:
— Эм, Аполлон? Она не проклята. И мог бы ты не упоминать Геру?
— Вы бедная женщина, – я покачал головой, – богиня никогда не позволит чему-то так
обременять себя. Она родит тогда, когда почувствует себя готовой.
— Это должно быть здорово, – согласилась женщина.
Перси Джексон кашлянул:
— Короче, мам, это Аполлон и его подруга Мэг. Ребята, это моя мама.
Мама Перси улыбнулась и пожала нам руки:
— Зовите меня Салли.
Ее глаза прищурились, когда она увидела мой сломанный нос:
— Дорогой, это выглядит больно. Что случилось?
Я попытался объяснить, но слова застряли у меня в горле. Я, сладкоголосый бог поэзии, не мог
заставить себя описать моё восхищение от изящности этой милой женщины.
Я понял, почему Посейдон был настолько поражен ей. Салли Джексон была невероятным
сочетанием сочувствия, силы и красоты. Она была одной из тех редких смертных женщин,
которые могли относиться к богу как к равному – не страшиться нас, но и не обожать только из-
за наших возможностей, а действительно любить.
Если бы я всё ещё был бессмертным, я мог бы пофлиртовать с ней. Но сейчас я был 16-летним
подростком, и моё смертное тело работало по своим собственным правилам, независимо от моих
желаний. Я видел Салли Джексон как мать – это смущало и пугало меня одновременно. Я