подобный фокус...

— Понял, понял! – Лео потёр живот. – Черт, для учителя у вас чертовски сильный удар.

Рэйчел ухмыльнулась и увезла Хирона. Калипсо и Перси помогли Лео встать на ноги.

— Эй, Нико, – позвал Лео, – пожалуйста, скажи, что все это насилие кончилось.

— Пока что, – Нико улыбнулся. – Мы до сих пор пытаемся связаться с Западным побережьем.

Там есть еще пара десятков человек, которые определённо захотят тебе вмазать.

Лео вздрогнул.

— Ага, жду с нетерпением. Что ж, думаю, мне стоит сохранять силы. Где вы теперь обедаете

после того, как Колосс наступил на столовую?

Перси ушёл той же ночью прямо перед ужином.

Я ожидал трогательное прощание тет-а-тет, во время которого он попросит у меня совета о сдаче

экзаменов, о геройстве и о жизни в целом. После того как он оказал мне помощь в уничтожении

Колосса, это было меньшее, что я мог сделать.

Вместо этого ему было куда интересней прощаться с Лео и Калипсо. Я не участвовал в их

разговоре, но эти трое выглядели так, будто достигли некоего взаимопонимания. Перси и Лео

обнялись. Калипсо даже чмокнула Перси в щёку. Затем сын Посейдона вместе со своей ужасно

большой собакой вошел в пролив Лонг-Айленд, и они исчезли под водой. Плыла ли Миссис

О'Лири? Проходила ли сквозь тени китов? Этого я не знал.

Как и обед, ужин был совершенно обычным занятием. Когда стало темно, мы сели трапезничать

на одеялах, расстеленных вокруг очага, который полыхал теплом Гестии и охранял нас от

зимнего холода. Дракон Фестус обнюхал все домики вокруг, время от времени выдыхая в небо

огонь без видимых на то причин.

— Он получил небольшое ранение в Корсике, – объяснил Лео. – Иногда он вот так случайно

извергает пламя.

— Пока ещё он не спалил ничего важного, – добавила Калипсо, подняв одну бровь. –

Посмотрим, понравитесь ли вы ему.

Рубиново-красные глаза Фестуса мерцали в темноте. После стольких лет вождения золотой

колесницы управление драконом не должно было меня смущать, но у меня живот свело при

мысли о подобной поездке.

— Я планировал идти в одиночку, – сказал я им. – Пророчество Додоны говорит о бронзовом

пожирателе огня, но... я считаю это неправильным, просить вас рисковать своими жизнями. Вы и

так через многое прошли, чтобы добраться сюда.

Калипсо наклонила голову.

— Возможно, ты изменился. Это не похоже на того Аполлона, которого я помню. Ты

определённо менее симпатичный.

— Я всё ещё симпатичный, – запротестовал я. – Мне всего-то нужно избавиться от акне.

Она ухмыльнулась.

— Значит, ты остался всё таким же заносчивым.

— Прошу прощения?

— Ребята, – вмешался Лео. – Нам нужно сохранять дружеские отношения, если мы собираемся

путешествовать вместе.

Он прижал пакет со льдом к ушибленному бицепсу.

— Кроме того, мы и так планировали взять курс на запад. Мне нужно найти своих товарищей:

Джейсона, и Пайпер, и Френка, и Хейзел, и.... ну, я думаю, почти всех из лагеря Юпитера. Это

будет весело.

— Весело? – спросил я. – Трофонийский оракул, вероятно, ввергнет меня в смертельный ужас и

сумасшествие. И даже если я это переживу, остальные испытания будут без сомнения более

долгими, душераздирающими и, скорее всего, фатальными.

— Именно, – сказал Лео. – Весело. Хотя я сомневаюсь, что всё это путешествие стоит назвать

"Испытания Аполлона". Я думаю, мы можем окрестить его "Кругосветный Победный Тур Лео

Вальдеса".

Калипсо засмеялась и переплела свои пальцы с пальцами Лео. И пусть она больше не

бессмертна, она всё ещё сохранила в себе благородство и лёгкость, которые я не мог понять.

Может, она и скучала по своей силе, но выглядела искренне счастливой оттого, что была с

Вальдесом... оттого, что она молода и смертна, даже если это означало, что она может умереть в

любой момент.

В отличие от меня, она выбрала смертную жизнь. Она знала, что рискованно оставлять Огигию,

но она с готовностью это сделала. Не знаю, как она нашла в себе мужество.

— Эй, чувак, – сказал мне Лео. – Не будь таким угрюмым. Мы её найдём.

Я встрепенулся.

— Что?