А ты распустил нюни от страсти по чужой. Будь искренен, работай над собой и миром, твоё счастье не обойдёт тебя. Только не попадай в плен времени.

– Артем, а ты встречал СВОЮ женщину?
– спросил я.

– Встречал, но ушёл от неё по тому, как тогда ещё не дорос до того, чтобы остаться с ней. Моя форма ещё не созрела...

– А теперь?

– А теперь, - глаза Артемия загорелись, - теперь возвращаюсь.

........................................................................................

Если всё время ждать и ждать, то можно так ничего и не дождаться.

..............................................................................................

Словно гигантские черепахи ползли исполненные величественной злобы полки. На пути их встречались реки, и тогда воины рубили деревья, строили мосты и полки двигались дальше.

Пустынные земли, богатые солнцем и бедные влагой, пытались иссушить грозные воинство, но возможно ли иссушить переполненное море гнева.

Случалось и такое, что кто - то падал и, вяло извиваясь скулил о своей слабости, и просил за неё смерти. Тогда множество дружеских рук тянулось к нему, - опираясь на них человек поднимался, растирал стыд по грязи лица и шёл дальше, более не вспоминая о утомлённости своего духа.

Разве может быть обречённым подобное шествие разрушения? Разве не божественен его порядок? Разве не похожи на молитву жизни этих солдат? Разве не святое несут они в сердцах своих?

Когда горы преградили путь отступления вражеских сил, ощетинилось войско подобно загнанному волку и рыкнуло, да так, что окрестности содрогнулись от не скрываемой злобы.

Смертное поле раскинулось между двумя ратями. Болотом обманчивым, топью бездонной. Не успокоится черево его пока не набьётся до верху крепкими молодыми телами. Только тогда счастливейшие пройдут к сладкой победе.

Что - же вы притихли славные армии? Заржавлены, что ли меткие ружья? Или в пустыне пересох порох? Или нужно сначала лихо закрутить усы, да крякнуть?

Добрый час. Доброго гнева, железные демоны.

..................................................................................................

– Никогда не думай о смерти так, будто это что - то не вообразимо ужасное.
– Сказал Артемий.
– Если смерть не вообразима, то, по крайней мере, блогодетельна, она даёт выход. Можно всю жизнь бежать от неё, можно бежать за ней, а можно остановится и трястись, боясь будущего и прошлого. Всё это не достойно воина, а человек - воин по своей сути, и ещё он зодчий. Человек не должен спать, он либо воюет, либо создаёт. Даже во сне.

Игнорируй само понятие смерти. Живи не так, будто ты бессмертен, нет, это приведёт тебя к слабости. Будь бессмертным, причём безо всяких оговорок и оглядок. В мире существуют: боль, горе, старость, но смерти не существует.

– Артем, но люди - то гибнут, - возразил я.
– И на войне это особенно заметно.

– Вовсе нет. Это лишь смена форм, борьба форм, если хочешь. Мы существуем в бесконечном множестве форм одновременно. Живём, настроившись на одну волну, но коснись переключателя и услышишь иную мелодию...

– Может ты и прав, Артем, - сказал я, - но человек зачастую хочет

только одной, самой близкой ему волны. Хочет слушать её бесконечно.

– Да, действительно, для слабого духа тут целая трагедия. По тому мы и обязаны искать силу для преодоления отчаянья перед неминуемым изменением. Любое движение упирается в оконченность, и оконченность эта порождает новые движение. Кстати, страх перед новизной у нас в крови.
– Артемий замолчал и задумался.

– Мы словно смотрим фильм, - заговорил он, - и даже участвуем в нём, и мельтешение картинок зовем мирозданием, когда в действительности вселенная стационарна во всех формах, можно даже сказать - существует бесчисленное множество вселенных. Мгновенное наложение изменённой нашим сознанием вселенной мы принимаем за движение и время. В принципе, мы вольны остановить вселенную, или изменить её по своему усмотрению.

Самое важное, что лишь одно бытие существует во всех мирах, только в различных формах. Все формы, будучи различны, игнорируют тождественность сути бытия.

Формы борется между собой и одна из них вытесняет другую, на этом основано изменение мира. Но изменение возможно лишь при наличии сознания, иначе всё остановится. Если мы остановим само сознание, заметь, не уничтожим, а именно остановим, то постигнем нирвану, такой, какой её постиг Будда.

Артемий вздохнул:

– Трудновато, да? Я и сам путаюсь, когда объясняю, слишком много образности, которую не выразишь словами. Ты же знай: всё это чушь, сегодня главное победить, а уж после войны, ты сам дойдёшь до всего.