Дальнейший опыт показал, что на завтрак и ужин борща не бывает – они начинаются с «кирзухи», но утром на столах помимо хлеба лежат кубики жёлтого сливочного масла, которое намазываешь на хлеб черенком всё той же алюминиевой ложки.

Если же масло принесено одним куском, его делит на порции наиболее авторитетный военнослужащий из оказавшихся за твоим столом.

Кусок масла может быть уменьшен подошедшим к столу солдатом-старослужащим. Так же как и количество кускового сахара для чая.

Рацион неприхотливый, но выжить можно.

Под осень он ещё более упрощается: на первое – вода с капустой, на второе – капуста без воды, на третье – вода без капусты.

Однако, в кирзухе иногда плавают кусочки сала (ведь при части есть свинарник); но ничего кроме сала.

А по праздникам к чаю прилагаются даже белые булочки-пышки.

Первое время я не мог есть солдатской пищи.

Не то, чтобы брезговал, а просто, как ни старался, не получалось запихивать в себя всё это. Застревало в горле.

В один из обедов, сидевший за столом солдат более старшего призыва, глядя на мои старательные муки, засмеялся и сказал:

– Ничего! Втянешься – будешь х'aвать всё подряд.

Он оказался прав. Всё дело в том, что в стройбате не едят, а «х'aвают».

– Рота пошла х'aвать – догоняй!

– А что сегодня х'aвать дают?

Как только я перестал есть и начал х'aвать – всё встало на свои места. Иногда даже брал добавку.

Но это уже потом, потому что «молодому», он же «салага», он же «салабон», который подойдёт к окну раздатки с миской, повар поленится уделить черпак «х'aвки», а скорее всего, гаркнет:

– Пошёл на хуй, салабон!

Не потому, что он генетический мизантроп, а просто его тоже шугали и шпыняли, когда он был салагой.

Хотя, может и не послать – исключения везде бывают…

( … за два года срочной службы солдат подымается по иерархической лестнице.

Первые шесть месяцев он – «салага», он же «молодой», он же «салабон».

Последующие полгода – после призыва новых «молодых» – он становится «черпаком».

Год службы позади, после тебя уже привезены ещё два призыва и ты – «фазан».

Последние полгода над тобою нет старослужащих, ты сам – «дед».

И, наконец, министр обороны подписал приказ об увольнении в запас военнослужащих срочной службы призванных, как и ты, два года назад, начинается демобилизация, ты – «дембель»!

Терминология иерархии не столь уж и иероглифична.

«Молодой» стало быть младший; «черпаку» доверяется делёжка х'aвки за столом – «молодому» рано, а старшим «за падл'o»; «фазан» ушивает хэбэ штаны, чтоб в обтяжку были и вообще пижонит; «дед», как противоположность «молодому»; «дембель» – удобопроизносимая аббревиатура «демобилизованного».

Чтобы пройти эту лестницу, надо прожить два года.

В восемнадцать-двадцать лет такое количество времени кажется вечностью. К тому же, качество времени в армии непредсказуемо: какие-то дни пролетают чуть начавшись, и наоборот – порой, по твоим ощущениям прошла, как минимум, неделя – ан нет! – это всё ещё сегодня.

Второй разновидности времени в армии больше, чем первой.

Всех тяжелее дембелям, допёршим до финиша эту глыбищу в два года – у них каждый час становится вечностью наполненной томлением души, неотвязной тревогой, неверием, что такое возможно.

Солдаты на нижних ступенях лестницы пробуют пришпорить время с помощью карточек-календариков, где на одной стороне все двенадцать месяцев года, а с другой призыв хранить деньги в сберегательных кассах, или летать самолётами аэрофлота.

Они безжалостно прокалывают каждый прожитый день иголкой насквозь.

Календарик теряет свой лоск и глянец, зато, если посмотреть его на свет, видны аккуратные группки дырочек.

Для календарного иглопрокалывания необходим дисциплинированный ум и недюжинная сила воли.

Ни у одного фазана такого календарика я не видел.

Вечность, она кого угодно образумит и смирит любую гордыню …)

Первый день службы закончился заполночь – нас тренировали укладываться в сорок пять секунд при отходе ко сну, или подъёме.

За указанное время нужно снять с себя всё обмундирование, аккуратно сложить на табурет в центральном проходе, освещённом длинными лампами дневного света, нырнуть на свою койку в кубрике и укрыться простынёй и одеялом.

Кубрик – это составленные плотной группой четыре двухъярусные койки, отделённые от соседних кубриков тесными проходами, где ты толкаешься с теми, кому спать в соседних кубриках.