– А тебя как зовут?

Лев проигнорировал меня, продолжая наводить блеск на оружии. Рамзи ответил:

– Мы называем его Молчаливым. Говорит редко и только по делу.

– А почему он говорит редко?

– Он не говорит.

Я признал справедливый юмор этого ответа и не стал более доставать льва. Хотя, скорее всего, причина была весьма банальной: лев показывал всем своим грозным видом, что разговаривать не собирается. Мало этого, еще и мог задать трепку тому, кто побеспокоит его без веской причины.

Я придвинулся поближе к Рамзи и Лассе:

– А кто вы вообще? Просто меня схватили и заковали в кандалы настолько резко, что я не успел ничего понять.

Гиена откинулась на борт, отчего ее грудка под красноватым одеянием начала выпирать дальше:

– Патруль из столицы. Один из многих, который проверяет окрестности и связывается со старейшинами деревень, чтобы всегда иметь информацию о любых подозрительных происшествиях.

Я обернулся и, убедившись, что ни Молчаливый, ни Пульса нас не слышат, тихо произнес:

– Я вообще не понимаю, за что меня взяли. Я всего лишь бродячий менестрель.

Рамзи усмехнулся:

– Был бы ты простым менестрелем – тебя не взяли. Но, видимо, старейшина деревни преподнес тебя как нечто необычное. Да и твоя одежда, я бы сказал, весьма странная.

Хорек вместе с Лассой начал внимательно осматривать и ощупывать мои джинсы и куртку. Не скажу, что это меня обрадовало, но я понимал их интерес и старался как можно спокойнее ко всему относиться. Гиена сверкнула черно-желтыми глазами:

– Как называется такая ткань? Я про твои штаны.

– Джинсы.

Парочка переглянулась с недоумевающими взглядами:

– Джинсы? Что за слово?

Я махнул лапой:

– Не забивайте голову.

Ласса задумчиво посмотрела на мою куртку, которую я сложил рядом:

– А она?

– Смесь хлопка и еще одного материала, название которого вам ничего не скажет.

– Подумать только, какую красивую одежду из хлопка можно сделать.

Я усмехнулся:

– А футболка тебя не удивляет?

– Я видела такую одежду у охотников, так что не удивишь.

Я решил сменить тему:

– Не знаете, что со мной могут сделать? Я же пленник?

Рамзи снял со спины лук и начал проверять тетиву:

– Тут никто тебе не скажет. Не смотри, что ты в кандалах – это просто мера предосторожности, не более. Возможно, тебя отпустят в столице, когда решат, что ты неопасен.

Неожиданно раздался окрик Пульсы:

– Засада!

Рамзи мгновенно вскинул лук, выискивая цель среди деревьев слева по пути нашего движения. Молчаливый положил свой топор в обе лапы и спокойно покачивал его как маленького ребенка, смотря вперед. Барсук успел остановить обоз и спешиться с коня, отступая к телеге и одновременно вытаскивая из-за спины щит и меч. Гиена распласталась на соломе, поглядывая сквозь щели в борте. Козел, испуганно поглядывая по сторонам и жалобно блея, уселся за колесом телеги, сжавшись в комок.

С гиканьем из леса выбежали около пяти зверей в поношенной одежде, вооруженные самодельными топорами, мечами и прочим холодным оружием. Их поначалу поддерживал лучник, засевший в кроне дерева, но Рамзи оперативно снял стрелка, и на землю свалился заяц с торчащей из груди стрелой. Первый из нападавших попробовал напасть на Пульсу, но тот, оглушив его щитом, попросту снес разбойнику голову, которая покатилась по дороге.

Сразу же в бой вступил Молчаливый. На противников он особо не обращал внимания. Просто сделал свинг своим страшным двуручным топором – и еще одного разбойника попросту разрубило пополам.

Один из нападавших попробовал напасть на меня. У меня не было навыка боя, поэтому я поднял цепь кандалов над собой, ловя удар на нее. Дальнейшее происходило, словно по наитию. Меч разбойника приземлился на мою цепь и запутался в ней. Я, недолго думая, врезал ему между лап. Разбойник взвыл от боли и выпустил меч, который сразу же упал на дорогу с металлическим звуком. Вложив все силы в удар, я врезал ему по морде кандалами. Удар вышел знатный: с окровавленной мордой нападавший рухнул на дорогу и затих.

Ласса сделала какой-то жест и один из двух оставшихся нападающих загорелся, истошно вопя. Молчаливый ткнул наконечником топора горящего зверя, отталкивая разбойника. Оставшийся в живых нападавший, линяющий опоссум, выронил алебарду и мелко затрясся, подняв лапы вверх. Без лишних церемоний Пульса схватил его за шиворот:

– Кто вы?

Опоссум еле смог выговорить, дрожа от страха:

– Ле… ле… лесные Бра… тья.

– Много вас еще?

– Нет. Па… патрули нас раз… разбили почти полно… полностью.