– Я клянусь тебе, что я не из Кораланд и ничего не имею общего с Проклятыми, если ты об этом.

Зрачки гиены вновь стали нормальными:

– Я верю тебе, Мирпуд. Так все-таки, откуда ты? Из Паруссии? Меровии?

Я вздохнул:

– Прости, я не могу этого сказать. Пока не могу. Эта информация не для всех. Может, когда-нибудь ты узнаешь ее, но не сейчас.

Ласса зачесала пряди своих темноватых волос за ушки и кивнула:

– Если не хочешь – не рассказывай. Я надеюсь, что ты не хранишь страшную тайну.

Незаметно вернулся Пульса вместе оставшимся отрядом:

– Я договорился с тремя домохозяевами. Они примут по двое зверей каждый. Но вот кормить они нас не будут. К счастью, здесь есть таверна, так что с голодухи не помрете. Ласса, ты остаешься с Мирпудом. Остальные уже знают, с кем остаются. А теперь в таверну, ужинать!

Мы вшестером пошли в середину деревни и зашли в местную таверну. Судя по всему, эта деревня (вот черт, девичья память, забыл название) была не такой удаленной, как деревня Бирна и могла быть, теоретически, каким-нибудь перевалочным пунктом. Иначе в таверне не было бы смысла.

Внутри меня ждала хрестоматийная картина, которую я представлял по фэнтези-книгам, прочитанным мной в огромных количествах – слегка закопченные деревянные балки, деревянные же стены, грубоватые столы и такие грубоватые стулья. Под потолком висела импровизированная люстра, сделанная из тележного колеса. В него были вставлены по кругу около двадцати свеч, которые неплохо освещали таверну. Стойка располагалась не напротив входа, как обычно, а правом углу от входа. Между столами и стойкой было свободное пространство, где можно было при желании танцевать, никому не мешая.

Хозяин таверны, угрюмый бык, засопел:

– Приветствую вас, воины.

Пульса ответил на его приветствие взмахом лапы. Бык продолжил:

– Я знаю, что вы здесь ненадолго, но кормить бесплатно я вас не буду. Деньги наличными и на месте.

Барсук закатил глаза и снял с пояса звенящий кошель, который был показан хозяину. Бык кивнул:

– Вопросов нет, достопочтенный лар. Выбирайте любые места.

Пульса выбрал стол в дальнем углу, за которым как раз стояло шесть стульев. Пока мы рассаживались, в таверну ввалились жители деревни. Судя по всему, всем предстоял ужин, поэтому в нашу сторону если и косились, то только на меня. Эти взгляды меня начинали раздражать. Впрочем, я молчал, чтобы не нарываться на разборки.

Пока я думал о своем, нам принесли ужин. Пульса не спрашивал меня, что я буду, и дал мне то, что сам посчитал нужным. А стояло передо мной какое-то варево с мясом неопределенного происхождения, мелкая картошка с какой-то зеленью и слегка пережаренный бифштекс. Несмотря на непрезентабельный вид, еда была вполне сносной. Все, кроме Тарика, ели то же самое. Возница же меланхолично жевал капустные листы, которые отрывал от целого кочана, лежащего перед ним на столе. Не знаю, был ли Тарик вегетарианцем, или нет. Возможно, что у возницы по жизни было такое грустное выражение морды, в силу возраста или своей видовой принадлежности.

Я почти доел свой ужин, когда из толпы донеслось:

– Эй, менестрель, сыграешь нам что-нибудь? Или споешь?

На меня сразу же уставилось куча внимательных глаз, ждущих от меня действия. Я почувствовал себя неуютно. Играть им музыку моего мира? Не самая лучшая идея. И это притом, что я у меня с собой только гитара.

После раздумий, я ухмыльнулся. А чме шут не чертит, как было сказано в одной книге.

Я встал из-за стола под одобрительные возгласы таверны и прошел на свободное пространство между столами и стойкой. По пути я открыл чехол. Гитара на месте. Я ощутил еще несколько предметов в карманах чехла, которые не замечал раньше. Порывшись немного, я улыбнулся и мысленно поблагодарил своего погибшего друга: в одном из кармашков я нашел флейту. Это давало мне идею того, что я буду исполнять. В другом кармане я нашел полный флакон спиртовой туалетной воды без маркировки и обычную полную зажигалку из синей прозрачной пластмассы. Я вытащил флейту и положил чехол с гитарой возле стены за собой.

Неожиданно ко мне подошла Ласса и протянула какой-то небольшой предмет, похожий на серебряную ручку. Я удивленно спросил:

– Что это?

Гиена скромно потупила глазки:

– Это артефакт под названием «музыкальный помощник», который я всегда носила с собой. Он позволяет звучать музыке, которую ты слышишь в своей голове, но не можешь сыграть из-за отсутствия нужных инструментов. Единственное ограничение – ты должен играть хотя бы на одном инструменте из той музыкальной гаммы, которая прозвучит.

Я благодарно взял протянутый артефакт:

– А как им пользоваться?

– Просто сосредоточься на музыке, и она заиграет. Не будет звучать только тот инструмент, на котором ты будешь играть. Я, к сожалению, не менестрель, не умею ни играть, ни петь. Но тебе, я думаю, он пригодится.

Ласса мило улыбнулась и ушла обратно за стол. Я взглянул на артефакт и заткнул его на манер ручки в нагрудный карман своей куртки. С таким приборчиком у меня не было сомнений по поводу того, что я буду играть. Единственная беда была в том, что придется петь и играть на флейте почти одновременно.