С морды Лоума не сходила испуганная озабоченность:

– Почтенные, есть проблема побольше того, что он будет кричать. Утром он сообщит всем, что произошло, и тогда будет только хуже и вам, и мне!

Заяц, которому все еще не закрыли пасть, прошипел:

– Я подниму всю деревню утром, Лоум. Ты будешь убит как пособник этих отродий!

Волчица села перед связанным зайцем:

– Придется вспоминать свои навыки усмирения, хоть мне и не очень сильно хочется этого делать.

Вейлин начала водить ладонями вокруг головы Гессена. Ее лапы покрылись подушкой электричества. Заяц смотрел на ее действия с каким-то животным ужасом, периодически дергая мощными задними лапами.

Вскоре его глаза практически полезли на лоб, и из его пасти доносился низкий и очень страшный стон, который был негромким, но слышался каждому, находящемуся рядом. Лоб Вейлин напрягся:

– Почти…

Волчица начала произносить фразы на каком-то языке, похожем на латынь. Отдельные слова я понимал, но этого не хватало, чтобы ухватить смысл сказанного.

Под воздействием магии, стекавшей разрядами с лап Вейлин, Гессен становился все тише. У него оставался безумный взгляд, но страшные стоны полностью исчезли, сменившись частым дыханием. Еще минута – и заяц начал оглядываться вокруг себя:

– Где я?

Старейшина сел рядом с Вейлин:

– Что вы с ним сделали, почтенная ларесса?

Вейлин села, вытянув лапы:

– Скажем так, я немного почистила ему память. Он не будет помнить того, каким образом мы оказались в этой деревне. Мы будем казаться ему обычными путниками, которые не были ни на каком поле. Следовательно, утром у него не будет повода поднимать панику. Может быть, будь у меня время и силы, я смогла бы что-то сделать с его фанатизмом, но сейчас я не хочу и не буду этим заниматься.

Во взгляде старейшины сквозило огромное облегчение:

– Вы меня очень спасли, сударыня!

Волчица попробовала встать, но у нее не получилось. Я подхватил Вейлин и перекинул ее лапу себе через плечо:

– Что с тобой, Лин?

Волчица слабо улыбнулась:

– Я очень устала и хочу спать. Боюсь, магия отняла у меня много сил и сама я не дойду.

Я взял ее на лапы:

– Ничего, дойдем.

В обычных условиях Вейлин наверняка бы запротестовала против такого «маневра» с моей стороны, но сейчас, похоже, ей было абсолютно все равно, каким образом она окажется на сеновале.

Мне пришлось немного поднапрячься (все-таки, Вейлин была стройной самочкой, но немного тяжеловатой, как мне показалось). В итоге я положил ее на сено и накрыл ее пледом, пока готовился лечь спать снова. Заснул я уже поверх пледа.

Ночь прошла спокойно, но с утра я очень сильно хотел спать. К сожалению, задержаться мы не могли. Все, на что у нас было время – позавтракать и расплатиться. Справедливо рассудив, что лучше мы пообедаем своими припасами, а не едой Лоума, мы быстро соорудили завтрак.

Деньги старейшина поначалу упорно отказывался принимать, мотивируя это тем, что уж он должен нам заплатить за все хорошее, что мы сделали для него, а не мы ему. С огромным трудом мы сумели убедить его, что гости имеют право заплатить за ночлег, если они того пожелают.

Жители деревни провожали нас подозрительными взглядами, но ничего не предпринимали. Посреди них стоял и Гессен, которого, естественно, отвязали от колеса еще ночью. Порой в его взгляде сквозило нечто, показывающее, что заяц пытался что-то вспомнить, но ему это не удавалось. Тем лучше для нас, и в особенности для Лоума. Не знаю почему, но я проникся к нему симпатией.

И снова путь-дорога. С каждым шагом мы оказывались все ближе к границе, которая сейчас мне казалась каким-то гипотетическим понятием, а не реально существующим объектом.

Джесси в нескольких словах рассказала, что произошло с ней на поле. После нее высказался Коул. Янка переглянулась с Райманом и удивленно воззрилась на волчицу:

– Сестра, ты явно что-то путаешь. Да, был туман, но он очень быстро исчез, и мы оставались на дороге. Никаких чудищ или других путников не встретилось. Ты уверена, что видела его?

Джесси с некоторой злостью воззрилась на подругу:

– Посмотри на меня. Я в грязи. Думаешь, мне был бы резон просто так падать?

Кон-Сай покачала головой:

– Резона нет, согласна, но все-таки, никого не было.

Самочка начала счищать с себя грязь:

– Ну вот и чудно. Придется нам останавливаться здесь. Не отдохнем – не будем идти быстро завтра.

Барс подозвал Коула и что-то тихо ему сказал, обведя лапой пространство вокруг себя. Тигр коротко кивнул, вытащил меч из ножен, сжал в лапах и встал возле дороги, превратившись в недвижимую статую. Янка подняла бровь: