Вокруг навершия начала полыхать огненная дымка, но на стражника это не произвело ни малейшего впечатления. Он хрустнул шеей:

– Значит по-плохому. Тем лучше.

Его рывок был для меня слишком стремительным, и я получил очень болезненный удар в челюсть. Я отшатнулся, и случайно нажал на один из знаков на посохе, из-за чего с кончика посоха выскочило лезвие. Я успел только поднять посох, еще с трудом осознавая, что происходит, как барсук напоролся боком на лезвие и рухнул на землю, зажимая на боку рану с сочащейся кровью. Похоже, для него рана была столь же болезненной, как и его удар в челюсть для меня. Я почувствовал, как внутри меня начинает зарождаться ярость. Не желая, чтобы Судья во мне очнулся, я направил лезвие на лежащего стражника:

– Уходи, если не хочешь умереть мучительно.

Видимо, мои глаза начинали светиться голубым, потому что барсук побледнел и убежал, оставляя за собой капли крови. Как только он исчез, ярость во мне пропала, и я со стоном прислонился к стене, выронив посох, потому что боль в челюсти вернулась, как только отступила обезболивающая ярость. Пантера подошла ко мне и произнесла очень нежным голосом:

– Большое спасибо вам, почтенный лар, что вступились за меня. Эти презренные хотели меня изнасиловать. Как мне вас отблагодарить?

Я не очень хорошо соображал от боли, но самочка поняла это и осторожно коснулась челюсти:

– Вижу, он сильно вас ударил. Сейчас вам станет немного легче.

С ее пальцев потекла энергия, и через несколько секунд боль если и не исчезла, то, по крайней мере, теперь я мог соображать, не отвлекаясь на пострадавшую челюсть. Увидев, что мне стало лучше, пантера чарующе улыбнулась:

– Мое имя Тиссел. А ваше?

Я потер челюсть:

– Мирпуд. Спасибо за помощь. А вы целительница?

Тиссел засмеялась и замахала лапами:

– Да что вы, лишь немного смыслю в обезболивании. Целитель из меня посредственный. А так я работаю помощницей адвоката Пибоди в Высоком Городе.

Я улыбнулся:

– А я всего лишь странствующий менестрель, который что-то понимает в магии.

Глазки пантеры стали немного шире:

– Менестрель? Да это же чудесно, обожаю слушать их игру! Сегодня вечером я приду в замок на бал вместе с ларом Пибоди. Жаль, наверное, что мы не встретимся.

Я загадочно повел плечами:

– Я тоже буду на балу.

Тиссел снова улыбнулась:

– Ну, тогда и чудесно. Мирпуд. А могу я попросить такого хорошего самца проводить меня до конторы?

Я подал ей лапу:

– Почему бы и нет?

Внешность и характер Тиссел так и располагали к разговору, и я не заметил, как успел по пути рассказать ей о себе почти все, кроме того, что я не родился в Мире Спокойной Воды и что меня преследует Орден. Слушала пантера внимательно, и ее искристые карие глаза внимательно смотрели на меня. Было видно, что мой рассказ очень занимал ее, и она проявляла к нему искренний интерес.

Остановившись возле высокого двухэтажного здания, сложенного из какого-то подобия красноватого кирпича, Тиссел поправила лямку на плече:

– Мирпуд, вы очень интересная личность. Было очень приятно вас послушать. Вот мы и пришли к адвокатской конторе Пибоди. Спасибо, что проводили.

Пантера замялась на секунду, после чего немного приподнялась на лапках и поцеловала меня в щеку:

– И еще раз спасибо, что спасли меня. До встречи в замке, Мирпуд.

Тиссел очаровательно улыбнулась, отчего в ее глазах появились новые искорки, и исчезла в дверях. Я увидел свое отражение в оконном стекле и понял, что стою и улыбаюсь во всю пасть…

До начала бала еще оставалось время, и я прошелся в Низкий Город, чтобы проведать Зогмо’са. Мой конь привычно обрадовался моему приходу и подставился под почес гривы. Мне очень нравилось трогать его мускулистую шею и перебирать пальцами черную гриву.

Сзади меня раздался голос хозяина таверны:

– Почтенный лар, было бы хорошо, если бы лошадей все-таки забрали.

Я обернулся:

– Проблемы?

Тавернщик развел лапами:

– Проблем как таковых нет, но вы понимаете, лошадей мало кормить и поить. Им нужно гулять и помногу. Особенно вашему коню. Он томится здесь, а мы не можем часто выпускать его из стойла.

Я посмотрел на Зогмо’са:

– Может, я тогда буду выгуливать их? Двух лошадей я могу еще как-то отсюда убрать, но остальные два принадлежат зверям, у которых сейчас… ммм, очень важные дела. Возможно, я поговорю с ними, и они разрешат продать коней, но пока я ничего не могу для них сделать.

Зверь улыбнулся:

– Хотя бы так, одной заботой мне меньше.

Уже привычными движениями я начал седлать коня обратно, так как всю сбрую с него сняли еще в самом начале. Зогмо’с за время, пока он был в пути, уже привык к ощущению лишних ремней и подпруг на себе, и теперь только с интересом смотрел на мои манипуляции.