– Замерзла?
– так странно слышать от него подобные слова.

Так необычно осознавать то, что обо мне заботится этот человек.

Человек, которого мне хотелось бы избегать всю свою жизнь.

Потираю плечи:

– Немного, - сжимаю пальцы на ногах.

– Тогда, - нехотя поднимается, отряхивая песок со штанов.
– Поехали домой.

Я вытираю нос рукой. Поднимаюсь, покачиваясь. Уна подняла морду, взглянув на нас.

– До завтра, - говорю ей, махнув ладонью. Собака вновь положила морду на песок, прикрыв глаза-бусинки.

Я хромаю, идя за Диланом. Парень оборачивается, хмурясь:

– У тебя что-то болит?
– останавливается. Я качаю головой:

– Это странно, но… - откашливаюсь, не зная, как объяснить.
– Мое тело, будто тяжелое, понимаешь? Я чувствую себя некомфортно. Мне неудобно, - поглаживаю бедра.
– На ноги словно надели утяжелители, поэтому ходить трудно.

Я заболталась, рассуждая вслух, поэтому не заметила, как парень протянул мне руку. Подняла глаза. Растерялась.

Мне взять его за руку? Правда? Стоп.

– А, - перебираю пальцами, протягивая ладонь.

Это очень странно для меня. Для него уж тем более.

Мне кажется, держаться за руки - это что-то более интимное. Дилан держал меня за локоть, за запястье, но это было чем-то грубым.

Держаться за руки - это иное действие. Чувствовать, как его пальцы обхватывают твою ладонь.

Это ощущение поддержки.

Опускаю глаза в песок. Сильно сжимает мою ладонь, придерживая, когда поднимаемся к дороге.

Хмурюсь, понимая, что сделать обычный шаг трудно. Приходится концентрировать внимание на этом, чтобы нормально идти.

***

Нина сложила руки на груди, провожая Дженнифер к двери. Она кусает губы, но гордо держит спину, демонстрируя свою обманчивую уверенность.

– Он не вернется домой, пока я здесь, да?
– Дженнифер выдавливает слабую улыбку, открывая дверь. Она выходит за порог, оборачиваясь. Качает головой, смотря на Нину:

– Я надеюсь вернуть его, поэтому прошу твоей помощи, - вздыхает.
– Я виновата, и хочу извиниться перед ним. Могу я рассчитывать на твою поддержку в этом?
– с надеждой смотрит на Нину.

Та щурит глаза. Женщины дружат с детства. Но это не та Дженнифер - не её лучшая подруга. Она изменилась.

– Могу я тебя кое о чем попросить?
– Нина берет себя в руки, скрывая эмоции, ведь на самом деле безумно скучает по “своей Дженнифер”.

– Конечно, - та кивает.

Нина опирается плечом на дверную раму, шепча:

– Уходи, и больше не возвращайся в мой дом. Никогда.

Дженнифер проронила вздох, не моргает, смотря на подругу. Та качает головой:

– И больше не приближайся к моей семье.

Женщина возмущенно открывает рот:

– Дилан не твой сын!

– Мой, - Нина выпрямилась.
– Он мой сын. С некоторых пор, так что, прости, - отходит.
– Ты опоздала. Лет так на семь, - захлопывает дверь, игнорируя внутренний позыв остановиться.

В дверь не стучат. Нина тяжко вздыхает, отвернувшись, и прижимается спиной к стене, складывая руки.

В последнее время, её жизнь все больше походит на безумное кино: работа, развод, здоровье Дилана и Чарли, этот псих Ричард, пробравшийся в дом, Анна.

Анна.

Нина сжимает губы, глубоко дыша через нос, прикрывает глаза. Ей нужен сон. Сейчас. Все завтра. Она вновь погрузиться в хаос завтра.

***

Я зеваю, не прикрывая рта.

Машина едет не так быстро. Дилан не торопится. Он явно не хочет столкнуться с матерью, поэтому медлит. Мои ноги замерзли, поэтому вытягиваю их. Хочется лечь удобнее, но на переднем сидении особо не растянешься. Смотрю на Дилана, который бросает на меня взгляд:

– Что?

– Почему ты не можешь сдать на права?
– выпрямляюсь, расстегивая ремень.

Дилан хмурится:

– Просто, у меня странная реакция на… На автомобили. Думаю, это связано с аварией, хотя сомневаюсь… - замолкает, когда я вытягиваю ноги, укладывая их ему на колени. Парень хмурится, улыбаясь:

– Знаешь, я бы на твоем месте пристегнулся, - подмечает, но я качаю головой, складывая руки на груди:

– Так удобней.

Он усмехается, моргая. Пытается сохранить серьезное выражение лица, как и я, когда опускает одну руку мне на бедро. Внимательно наблюдаю за тем, как его ладонь скользит к коленке, сжимая. Улыбаюсь, чувствуя, как согреваюсь.