– Почему ты не ешь?!
– тяжело дышит, ведь несся сюда, как ненормальный.
– Ты же обещала мне, что будешь стараться, тогда какого черта, Чарли?!
– он срывается. Да, ибо видит. Видит, черт возьми, что она “увядает”: её щеки впали, загорелая кожа побледнела, болезненные мешки под глазами не говорят о том, что она в порядке. Чарли похудела. Сильно. Она должна стараться больше, сильнее, лучше. Она должна, блять.

Но её взгляд не такой светлый. Девушка сжимает губы, шмыгая носом. Дилана начинает трясти. Он не хочет кричать на неё. Он не желает видеть её слезы, но, черт подери, почему она так с ним?! Почему она проявляет слабость, в то время как парень пытается держаться рядом с ней уверенным? Она не думает о его чувствах? О чем ты вообще думаешь, Чарли? Что происходит в твоей голове?

И поток мыслей замирает, когда по щекам девушки текут слезы. Глаза краснеют, а дыхание становится тише. Дилан смотрит на неё, не моргая, как-то шокировано, не веря.

Чарли стыдно, Чарли хочет просить прощения, ведь не справляется. Она не справляется, Дилан. Она больше не находит в себе силы. Девушка вот-вот превратится в такое же растение, что населяют этот центр. Она так устала. Устала от своего бессилия, от своей зависимости от других людей, от своей жалкости. Она больше не может мучить тебя, Дилан. Не может видеть опухших глаз матери, которая улыбается через силу. Не может слушать речи Зои о её планах на будущее. Чарли не может, Дилан. Она рушится, и не может позволить тебе сломаться вместе с ней.

Черри винит себя. Винит во всем: в том, что начала искать встреч с Диланом, в том, что стала ближе к нему, что навязывалась, что поцеловала, что хотела помочь, что тянулась к нему, что искала защиты.

Она ненавидит себя за то, что сделала первый шаг к нему.

Но Чарли так хочет каждое утро просыпаться с ним в одной кровати, хочет прижиматься к его груди, спине. Хочет чувствовать его дыхание на своем виске, хочет наблюдать и рассматривать его, пока он спит. Хочет, чтобы он шутил над ней, хочет, чтобы касался носом кожи, вдыхая аромат. Хочет завтракать, обедать, ужинать вместе. Хочет играть в приставку вместе с ним, смотреть фильмы, навещать Уну, играть на гитаре, обсуждать новый альбом любимой музыкальной группы.

Чарли желает самой обыкновенной, нормальной жизни. Желает просто быть рядом с тем, кто нуждается в ней так же сильно, как и она в нем.

Плачет. Тихо хнычет, не пытаясь скрыть своего отчаяния, что так давно бушует в её груди. А Дилан смотрит. Будто парализован.

Она сдается, Дилан. И он понимает это. Мысль оседает в его голове, перекрывая доступ кислорода в легкие. Приоткрывает губы, но те дрожат. Отводит глаза, скользя языком по внутренней стороне щеки.

Чарли плачет, Дилан. Черри сидит перед тобой, так сделай что-нибудь.

Но не может. Он тоже слаб. Он тоже устал. Изнеможен. Обессилен. Морально истощен. И как бы Дилан не хотел этого показывать, пряча настоящие эмоции в себе, то сейчас он моргает, ощущая горячую соленую жидкость в глазах, которые прячет, опуская лицо.

И что-то ломается. Они оба разрываются, но каждый по-своему.

Чарли рыдает, а Дилан закрывается.

Но следующее окончательно убивает его.

– Изви-ни, - Чарли выдавливает слова вместе с плачем.
– Из-вини меня, по, - заикается, - по-жалуйст-а. Изви-ни, Ди-лан, - рыдает в голос, сгибаясь.

Дилан поднял на неё глаза, в которых застыл ужас.

– Ч-то мне делать?
– Чарли еле поднимает ладони, дрожащими пальцами смахивая слезы, которые продолжают течь.
– Что д-делать, Д-Дилан?

Парень умер. Черри убивает его. Она ждет защиты, ждет от него чуда. Но Дилан - человек. И он не знает. Он, черт возьми, не знает, что делать. Ему страшно. Ему хочется разорвать себе лицо, вырвать глаза от злости, ведь он хочет убежать. Прямо сейчас вскочить и…

Поднимается со стула.

Чарли взглянула на него мокрыми глазами:

– Д-Дилан?

Тот начинает ходить по комнате, нервно, судорожно, трясясь от злости к себе, от собственной беспомощности. Он того, что сейчас он не в себе. Сейчас ему сорвет крышу.

– Ди… - Черри заикается.

Парень быстро идет в сторону двери, потирая глаза.

– Дилан?
– девушка паникует. Её глаза становятся больше от испуга:

– Стой!
– кричит. Её голос прорезался:

– Не у-ходи! Ди-лан! Н-е остав-ляй м-м-меня!

Но парень уже выходит в коридор. Её крик режет уши, поэтому Дилан сжимает веки, накрывая ладонями виски. Чарли разрывает его внутренности, выворачивает наизнанку. Ему кажется, что сердце не выдержит. Поэтому уходит. Бежит. Сбегает, чтобы подумать. Ему нужно все продумать, нужно прийти в себя. Нужно стать прежним, стать собой, чтобы помочь Чарли. Помочь ей. Помочь своей Черри.

Дилан ужасается, когда грубо вытирает слезу с вспотевшего лица.

Но, черт возьми, кто поможет ему?

Аманда вбежала в комнату, кинулась к Чарли, прося её успокоиться, но девушка продолжала кричать. Задыхается, давится, но кричит, зовет Дилана. Он нужен ей. Нужен. Она боится потерять его, боится остаться одной, боится своего одиночества здесь. Боится, ведь сходит с ума.