Утренняя прохлада после ночного шторма уже развеялась с поднимающимся все выше и выше по небосклону солнцем, что начинало уже ощутимо припекать – температура с каждым днем все повышалась и повышалась. Прошедшие предпасхальные заморозки были уже позади и теперь, как можно было догадаться по опыту прошлых лет, весна с каждым днем будет входить все больше и больше в свою силу. Еще пара недель и все – придется снимать зимние куртки, которые сейчас приходилось расстегивать нараспашку, чтобы не зажариться окончательно, и подставлять свои открытые телеса солнышку и укусам мертвяков. Потому как, что ни говори, зимние куртки все же были какой никакой, а защитой.

– Вон, гляди! – кивнул чуть в сторону Толя, обращая внимание напарника на видневшееся чье-то тело, валяющееся под покрытыми толстым слоем рыжей пыли кипарисами, некогда бывшими ярко-зеленого цвета. Но из-за участившегося движения пыль порой стояла просто столбом, и теперь все было покрыто этой проклятой пылью.

– Жмурик что ли? Этого еще не хватало! – раздосадовано вздохнул Сергей и выбросил зажатые в ладони семечки, к которым тут же слетелись голуби, занимавшие места на ближайших деревьях, отряхнул руки и немедленно вынул из кобуры пистолет, сняв тот с предохранителя и направив на тело. – Прикрываю. Глянь, что там с ним. Только осторожнее.

– Да ясен пень, осторожнее. Я ж не дурак.

– Вот на счет последнего можно поспорить, - под нос себе пробурчал Парков и примирительно поднял левую руку, когда Толя воскликнул:

– Я все слышал!

– Ну ладно-ладно. Что там? – нетерпеливо переспросил Парков, наблюдая, как Толя Иванов с повышенной осторожностью подходит к телу, но резко остановился и на всякий пожарный тоже извлек из кобуры пистолет.

– Так спокойнее, - пояснил он, направляя дуло прямиком в голову лежащему на земле мужчине.

– Ну?

– На счет три переворачиваю. – Предупредил Толя и, тут же скомандовав «три!», наклонился над телом и, схватив того за рукав, резко его перевернул. Ну, по крайней мере постарался резко…

– Фу! Что это с ним? – отступил на шаг назад Толя. Тело издало тоскливый стон и зашевелило разбитыми губами, извергая из себя алкогольные миазмы.

– Алкаш! – удивленно присвистнул лейтенант, ставя пистолет на предохранитель и пряча его обратно в кобуру. – Прикинь??? Алкаш!

– Да уж… ты ему радуешься, как родному. – Толя пару раз пнул избитого мужика в бок, пытаясь привести того в чувство. – Эй, ты там как? Живой?

– Да живой он – вон дышит, только лыка не вяжет. Ты что не чувствуешь, какое амбре от него? Не, ну ты прикинь? Алкаш! Не зомби, не труп, а самый обыкновенный и успешно забытый забулдыга, которого отметелили в пьяной драке. Я прям вспомнил старые-добрые времена. Скоро бомжи появятся и шлюхи.

– А! За последним точно не заржавеет, а вот бомжом нынче быть опасно – тут же кто-то да схарчит.

– Ну и что мы будем с ним делать? В санчасть тащить? Я не хочу! Он весь грязный и воняет.

Сергей скривился и вопросительно взглянул на напарника.

– Какие мы нежные… А с виду и не скажешь. – Сержант наклонился над мужиком и прихватил его за ворот. – Эй, мужик, ты там как?

– Эм-м-м-ма… - промычал что-то нечленораздельное побитый дядька. – М-м-мужики-и-и-и.

– Чего он там говорит? – переспросил Сергей.

– Да мычит что-то. – Толя отпустил воротник мужика, отчего тот тут же шлепнулся головой о землю.
– Ну что делать будем? Его кто-то конкретно так отмолотил – весь фейс вон в крови.

– Что-что? Тащить в медблок, там его осмотрят, а потом уже будем допрашивать. Давай, ты за руки, я за ноги. Или наоборот.

– Мне без разницы. И так и так противно.

Толя и Сергей взялись за конечности мужика и подняли того, нечаянно приложив при этом спиной о выступающий камень.

– Ну что, потащили?

– Потащили… - вздохнул Сергей и признался: - Если честно, то я и не думал, что снова придется возвращаться к ментовским функциям.

– Ну, где толпа людей, там будет и нарушение закона. Нас же именно поэтому пригласили в этот гарнизон. Так что тащи, Серега, и не скули. Тяжелый блин какой, гад! А с виду и не скажешь…

В медблоке несказанно удивились такому пациенту. Что сказать, но из-за случившегося конца света, повседневные проблемы как-то позабылись и вновь возвращаться к старому пониманию, что помимо нормальных людей, есть еще и опустившиеся на самое социальное дно личности, типа алкашей, наркоманов и бомжей, было странно.

– И что мне с ним делать? – вздернула брови дежурная медсестра, презрительно поглядывая на тело, неудачно пытающееся подняться на подкашивающиеся ноги. – Зачем вы его сюда принесли?