– Это опять вашей супруге.

– А почему телеграмму о переговорах приносили не вы?

– Наверное, не моя смена была, – улыбнулась женщина.

– Это сегодня было, несколько часов назад.

– Сегодня все я ношу, это мой участок.

Виктор расписался, запер дверь, присел на коридорную тумбу и задумался. Из детской выглянула Нина. Подбежав к отцу, она прижалась и потерянно спросила: «Мама к нам больше не вернется?» Матвеев болезненно вздохнул, сжимая виски, и тихо попросил: «Пожалуйста, иди спать». Девочка, глотая слезы, поплелась в кровать…

В течение следующего дня Анна никак не проявилась. Виктор караулил ее у мотовоза, но так и не найдя, отправился на розыски. Ни у кого из их общих знакомых жены не оказалось. Случайно встреченный сослуживец супруги сообщил, что она жива и здорова, порхает по части и не проявляет признаков беспокойства. Он сально улыбнулся и хотел еще что-то добавить, но, видя состояние Матвеева, промолчал.

Виктор накормил детей, уложил их спать и перешел в другую комнату. Бросив печальный взгляд на диван, он ощутил щемящую тоску и сел в кресло. Оставаться один на один с мыслями об Анне было горько, но, как ни крути, требовалось посмотреть правде в глаза и, наконец, признаться себе, что от него ушла жена…

По стеклу с неистовой силой барабанили косые струи дождя. Маша вздрогнула, вернулась в реальность и посмотрела в окно. По асфальту бензиновыми пятнами растекались огромные лужи. Люди, открыв зонты, перепрыгивали через них. Дождь закончился так же внезапно, как и появился. Маша с улыбкой вспомнила, что «у природы нет плохой погоды». Назвать благодатью то, что было снаружи, язык все же не поворачивался. Журналистка приоткрыла окно, впуская в комнату потоки свежего воздуха. У дома напротив старушка выгуливала крошечную собачку. Она тихонько семенила вдоль улицы в надежде поговорить с любым, кто сможет уделить ей хоть минуту внимания. Маша набросила плащ и выбежала из гостиницы. Заметив ее, бывшая соседка радостно охнула.

– Машенька приехала. Ты ко мне, детка? Сейчас выгуляю Чапу и пойдем чайку попьем… Я тебе о новостях расскажу.

– Спасибо, Валентина Петровна. Можно в другой раз?

– Завтра? – с надеждой уточнила она.

– Или послезавтра. Я здесь надолго.

– Работы много?

– Как обычно.

– Ты заходи, родная, я всегда жду, – заглянула ей в глаза бабуля. – Видишь, все еще твои вещи донашиваю.

Маша обняла собеседницу:

– Носите на здоровье! А что, сын так и не объявился?

– Все ищет счастье. Был бы жив. Спасибо тебе за посылочки.

– Полноте, разве за это благодарят?

– А разве нет? – она промокнула слезы уголком платка.

Собачка жалобно заскулила.

– Иду, – отозвалась хозяйка. – Видишь, Чапины дела тоже не ждут.

Глава двадцать девятая

Когда Маша вернулась, в номере звонили сразу два телефона. Первым делом Маша взяла в руки мобильник. Это был Андрей.

– Так и не привыкла брать сотовый с собой, – укорил муж. – Названиваю вот в два аппарата.

– Андрюшка, не обижайся. Я только на минуточку выбегала – с соседкой поздороваться.

Пытаясь согреться, Маша щелкнула кнопкой чайника. Слыша этот звук, Андрей рассмеялся:

– Не поверишь, только что тоже заварил чай. Хотел вот уточнить, как мы с тобой насчет выпечки?

– А ну его, этого Монтиньяка!

– Тогда загляни в наш тайничок, я оставил тебе вкусный привет.

Маша выполнила его просьбу и нашла в шкафчике вазу с печеньем. Она попробовала его и зажмурилась от удовольствия:

– Андрюшка, я погибла! Знала только одну женщину, которая никогда не боролась с лишним весом! Он ей просто не грозил!

– Это ты про Яну?

– Да. Впрочем, и Каришка была из того же теста. Тростиночки!

– Вешалки! Взяться не за что! Вот ты у меня – самое то. Приятного аппетита. Еще позвоню!

Маша сполоснула чашку и через окно посмотрела на балкон своей бывшей квартиры. Вдруг дверь там отворилась, и в проеме с сигаретой в руках появился мужской силуэт. От неожиданности Маша вздрогнула и инстинктивно спряталась за штору. Жесткие лапы памяти никак не хотели выпустить ее из своих цепких объятий.

…В окно отчаянно барабанил дождь. Маша захлопнула форточку и проверила сервировку стола. Погасив свет, она осторожно заглянула в спальню. На тахте, раскинувшись, мирно спала Янина малышня. На раскладушке на правах хозяина ютился Миша, а на стареньком кресле-кровати сопел Каринин Сережка. Во входную дверь осторожно поскреблись. В квартиру ввалились румяные подруги.

– Девочки, чай готов, – шепнула Маша. – Жаль, пирог остыл.

– Говорят, его вредно есть теплым, – успокоила Яна, рассматривая стол. – Батюшки, какая красота! И чего это ты за пироги взялась? – удивилась она. – Уж не влюбилась ли?