Шрифт:
– А если эти короли в беде? – мои мозги заработали в правильном направлении, несмотря на то, что комната вращалась перед глазами.
– Одно дело беда, другое – наглость. Запомни.
Помолчав немного, он начал новую песню:
Ветер...
Ярость молний, стойкость скал
Ветер...
Крики чаек, пенный вал
Ветер...
Четверых Один призвал
Ветер...
Скалы...
Лед и Пепел, с гор обвал.
Скалы...
Миг и Вечность, штиль и шквал
Скалы...
Четверых Один призвал
Скалы...
– Красивая песня, – протянул я задумчиво, опустошая кубок.
– Да, – Рокэ горестно вздохнул. – Я рожден Человеком Чести, но радости от этого мало. Вот и страдаю при дворе.
– Так не страдайте, – я оживился. – Делайте то, что хотите! Живите полной жизнью! Бросайте этого Оллара и езжайте в Багряные Земли!
– Юноша, пьянство – не оправдание вашим бредням, – еще более печально вздохнул страдалец, видимо соглашаясь с моими словам, но не желая признавать это вслух. – И да. Мой вам совет, Ричард Окделл – если не хотите пасть жертвой дворцовых интриг, не связывайтесь с Ее Величеством.
– А вам, значит можно, связываться… – пробубнил я невнятно.
– Мне можно все, – довольно сообщил он. – Так вот. Эта особа не та, кем хочет казаться на первый взгляд.
– Да я уже в кр… в курсе.
– Вот и правильно. Будьте осторожны, Ричард Окделл, у добра преострые клыки и очень много яду. Зло оно как-то душевнее... Пейте, юноша. Утром вам так и так будет худо, так постарайтесь вытянуть побольше из вечера. А я спою вам песню о ветрах далеких...
Спасибо за добрый совет. Я пил и слушал его красивые песни, а потом провалился в небытие. И это небытие показалось мне странным и удивительным. Глубокий транс погрузил меня в сплетение коридоров и комнат, по которым страшно идти. Где-то вдалеке раздавались крики, шипение, стоны, но едва я обернулся, за спиной возникла стена и показалось, что поблизости мелькнула девушка с ярко-рыжими волосами. Словно в танце…
Тук-тук-тук.
Я лежал у себя в кровати, раздетый до нижнего белья и накрытый одеялом. И что-то мохнатое, маленькое, уютно устроилось на моей голой груди. Крыса Энн мирно спала. Ух, как голова раскалывается! Простонав, я дрожащей рукой снял с себя животное и переложил рядом с подушкой. А стук повторился.
– Да-да, войдите.
– Сударь, вода для умывания в кувшине, а здесь отвар горичника, – сообщил Хуан, входя.
Отвар чего? Видимо, антипохмельное. С трудом сев, я выпил горькую гадость и облегченно вздохнул – в голове медленно, но верно начало проясняться. Посмотрев печально на кэналлийца, я встретил мрачный недружелюбный взгляд. Что такое?..
– Где монсеньор? – события вчерашнего вечера вспомнились на удивление быстро.
– Уехал.
– А сколько времени? – я покосился на слепящие лучи яркого солнца, ворвавшиеся в комнату после того, как Хуан отодвинул занавеску.
– Пятый час пополудни, сударь. Возможно, вам будет интересно, что началась война.
Оу. Это ж надо – так дрыхнуть. Стоп, что? Война?!
====== Глава 21. Как отстаивать свое мнение ======
– Елки-палки! Да что же за беспредел такой творится! Совсем сыновних чувств не уважают!
Это замечательное ворчание исходило с моих уст, пока я перечитывал присланное из Надора письмо четвертый раз. Как тут не ворчать? Вот только настроился на участие в войне и подвиги, так нет, угораздило дядюшку написать о тяжелой болезни Мирабеллы. Она, может, уже поправилась, а я должен ехать обратно в замок и слушать нудятину про Талигойю? Нет уж, спасибо. Да и монсеньор обязательно поязвит. А я так старался быть хорошим оруженосцем все это время. Значит решено – остаюсь. Покажу письмо Алве, попрошусь на войну, он и не станет никуда меня отсылать.
Поэтому, отложив письмо, я сидел в библиотеке, поглаживал мохнатую спинку Энн и не давал ей это самое письмо есть. Странное дело: кормил я ее досыта, но на бумагу покушается. Зубки чешутся или авитаминоз нагрянул?
– Господин Ричард, – вошедший слуга протянул мне записку.
Развернув ее, я вздохнул. Беда не приходит одна – пришел Реджинальд и просил о немедленной встрече. Ладно, прорвемся. Заодно познакомлю “кузена” с крысой, а то они же еще не встречались. Посадив животинку в карман, я бодрым шагом покинул особняк. Так глубоко задумался об крысином авитаминозе, что даже плащ не накинул. А на улице прохладно... По дороге на место встречи я понял, что проморгал важную деталь: меня собрались везти к Штанцлеру. Блииииин. Оказывается, авитаминоз вредит не только крысам. Но тут я увидел Реджинальда на углу улиц Святого Робера и Речной, рядом с каретой.
– Не кусаться, – строго наказал я крыске, погладив карман.
– Здравствуй, Дикон, – Реджинальд выглядел взволнованным и подавленным.
– Привет. Зачем я нужен кансилльеру? – уточнил я хмуро. Этот старикашка уже начинает действовать на нервы своими поползновениями в мою сторону.
– Попрощаться. Ты ведь уедешь домой.
– Я останусь и поеду на войну. Не хочу отсиживаться в Надоре.
– Ладно, – “кузен” развел руками, беспомощно глядя на меня, – садись в карету. А я поеду на лошади. Ой.