— Ээм, — протянул Том, но решил не сердить азиата и не отвечать, что прибыл он как раз из лифта. — Прости, я сейчас.

— Том, — позвала Эвита. — Можно тебя, на пару слов. Всего минута, — добавила она, посмотрев на Минхо.

Тот равнодушно пожал плечами, застегивая на груди кожаные ремешки рюкзака. Томас, на ходу надевая свой мешок, который в другое время брал с собой Адам, вышел из шатра и прошел пару шагов в сторону за девушкой.

— Слушай, Том, — начала она без предисловий, — у тебя ко мне не возникает… никаких чувств, что вроде бы мы были знакомы… или…

— Эви, я… — Томас посерьезнел настолько, что даже забыл застегнуть последний ремешок. — Знаком я, вроде бы, был с Терезой. А к тебе у меня что-то другое. Я… ты тоже это чувствуешь? — вдруг напрягся он.

Эвита, помедлив, кивнула:

— Что-то… нечто странное, теплое… — она прислонила ладонь к груди. — Вот здесь, под ребрами, внутри.

Томас сглотнул, не зная, как отреагировать, но был уверен, что должен был поделиться с девушкой мыслями на этот счет. Однако Эвита не дала ему успеть открыть рта.

— Вчера, когда Алби вдруг вскочил… когда схватил тебя, у тебя кофта оттянулась, вот здесь, — Эви провела рукой по ключичной косточке парня. — И я заметила у тебя на коже… пятно, в виде лежачего полумесяца.

— Знаю, оно, вроде, родимое, — кивнул Томас.

Эвита дрожащими пальцами медленно расстегнула верх молнии толстовки и отогнула ворот, обнажая ключицу. От удивления юноша даже приоткрыл рот: под косточкой у девушки на коже красовался кофейного цвета лежачий полумесяц.

— Ты… — Томас почувствовал, как у него пересохло в горле.

— Так, я не понял, что тут происходит, — возмущенно воскликнул Минхо, подойдя к шанкам. — Эвита! Не на секунду нельзя оставить, ты чего тут за демонстрации устраиваешь?

— Минхо, — Томас оттянул свою кофту, — смотри.

— Ого, ключица! — воскликнул Минхо с явной иронией в голосе. — Погляди, — он отвернул ворот своей рубашки. — У меня такая тоже есть. Томас, у всех людей есть ключицы.

— Да нет же, я не ключицу показываю, — нервно возразил Том.

— А что ты показываешь? — нахмурился азиат.

— Привет, — раздался тихий голос, и из-за куста орешника вышла Тереза, сонная и лохматая. — А я… потерялась немного, искала туалет.

— А ты присоединяйся к нам, — отозвался Минхо. — У нас тут флешмоб: массово показываем друг другу ключицы.

Тереза, не смотря на иронию Бегуна, заинтересованно подошла к разговаривающим.

— У нас с Эвитой одинаковые родимые пятна, — пояснил Томас. — Скорее всего, мы родственники. Наверное, ты моя сестра.

— Ну, уж явно не твоя бабушка, — буркнул Минхо. — Так, чайник, это все очень интересно, я бы прям прослезился от умиления, но мы теряем дневное время, ворота вот-вот откроются. Потешите себя воспоминаниями из детства, которые отобрали Создатели, вечерком у семейного костерочка. Пошли! — с этими словами азиат быстро направился по тропинке в сторону южных ворот.

Томас, извинившись, поспешил следом, а Эвита, вздохнув, вновь застегнула толстовку. Минхо не понимал их, для него это не было чем-то особенным. Да, Создатели присылают детей, присылают братьев и сестер. Ничего из ряда вон выходящего. И, если подумать, азиат прав. Но Эвите все равно было обидно.

— Идем, — позвала ее Тереза.

— Ты помнишь его? — спросила Эвита у девушки.

Та грустно покачала головой:

— Нет, только знаю, что были знакомы.

Едва девушки вышли из рощи на открытую площадку, как тут же наткнулись на пронзительный взгляд Галли, наблюдающий за ними неподалеку от Хомстеда.

— Он думает, что это все из-за меня, — грустно сказала Тереза, замедлив шаг. — Лифт ведь так и не опустился…

— Галли склонен к пессимистичным выводам, которые принимает за истину и не предполагает, что он может быть не прав, — Эвита посмотрела на девушку. — Ты точно больше ничего не помнишь?

Тереза молча посмотрела на нее.

— Просто… — Эвита нахмурилась и посмотрела себе под ноги. — Томас говорил, что ему снились сны…

— Знаю, и я была в них, — кивнула Тереза. — Он рассказал мне.

— Правда? — удивилась Эви. — Этого я не знала, он говорил только про женщину со светлыми волосами…

— Ее я тоже помню. И фразу, которую она все время повторяет. ПОРОК — это хорошо.

Эвита сглотнула и посмотрела перед собой. Дети, отправленные выживать в четырех каменных стенах, окруженные Лабиринтом, в коридорах которого бегали кровожадные гриверы, множество могил на кладбище, зачеркнутые имена на стене — как все это может быть хорошо?!

***

Ощутив неприятную ноющую боль в висках, едва солнце поднялось из-за стен, Эвита скинула все свои обязанности на Фрайпана и, взяв у Джефа несколько таблеток обезболивающего, ушла в палатку, чтобы проваляться полдня, лежа на матраце и изнывая от дискомфорта. Магнитные бури, повышение давления, или какие-то еще причуды природы иногда настигали девушку, заставляя ее голову чуть ли не лопаться от боли. В обед Ньют принес ей плошку с супом и кусок хлеба, но девушка отказалась от еды.