Едва последнее слово слетело с ее уст, как в помещение влетел Минхо, а сразу ним Клинт. Девушка отошла в изголовье кровати, плотно сомкнув губы.

— Ну что, шанк, приковали к кровати? — воскликнул Минхо, проверяя ремни. — Чет ты больно довольный, мы тебя сейчас пытать будем, ты в курсе? Он в курсе? — обратился парень к Эви.

— В курсе, — прохрипел в ответ Ньют.

— А я думал, так и будешь притворяться спящим, — ухмыльнулся Минхо, — пока решалась судьба твоей ноги. Вот это кланкище, какая она у тебя уродская.

— Я бы… все равно… не дал ее отрезать, — буркнул Ньют. — Давайте уже покончим… с этим, — он посмотрел на азиата.

— И правда, вечер на дворе, а я спать хочу, — нервно кивнул Минхо Медакам.

Это были самые ужасные несколько часов в жизни Эви. Таблетки, которые дали Ньюту проглотить, казалось, совершенно не подействовали, а две ампулы обезболивающего сняли боль лишь поверхностно.

— Если бы не морфий, он бы умер от болевого шока, — утирая пот со лба тыльной стороной ладони, сообщил после операции Джеф. — Ему повезло, — коротко резюмировал Медак.

Эвита заставила Ньюта взять в рот сложенную в несколько раз марлю: это было необходимо, чтобы парень не сломал зубы, сильно стискивая их от боли.

Первое время юноша держался молодцом: он терпел все манипуляции, которые проделывали с покалеченной ногой Медаки. Но как только они начали делать необходимые разрезы, выдержка Ньюта начала сдавать. Ему казалось, что боль от ноги проходит через все тело до самого мозга. Сначала он пытался сдерживать стоны, вгрызаясь в марлю, но его тело предательски дрожало, а Минхо приходилось чуть ли не верхом садиться на покалеченную ногу, чтобы она не дергалась, и Медаки не сделали хуже. Хотя, казалось бы, разве могло быть хуже?

Смещения не было, что очень обрадовало всех. Кость треснула и надломилась, по счастью удачно не разорвав ахиллесово сухожилие. Когда начали выравнивать кость, Ньют уже совсем обессилел. Он больше не пытался храбриться, из его груди вырывались приглушенные стоны, от которых у Эви бежали неприятные холодные мурашки по спине. Она, опустившись на колени, держала голову и плечи Ньюта, периодически успокаивая слабым шепотом или поглаживанием рукой по щекам. В самые ужасные минуты, когда Ньют периодически терял сознание от боли, несмотря на то, что Джеф вколол, на свой страх и риск, дополнительно еще две ампулы морфия, Эви обнимала его, утыкаясь лицом в мягкую светлую шевелюру и, хлюпая носом, шептала:

— Все будет хорошо.

— Скоро все закончится.

— Еще самую малость.

— Терпи.

— Ты сможешь.

От ее слез часть пшеничных волос Ньюта намокли, как и подушка вокруг, а каждый новый стон парня резал душу девушки, словно ножом. Она сама дрожала. А чувствуя, как напрягается каждый мускул Ньюта, когда лодыжку в очередной раз пронзала боль, Эви зажмуривала глаза, словно хотела, чтобы это помогло не услышать стон.

Все закончилось неожиданно. Джеф, победоносно вскинув окровавленный кулак, объявил о последнем стежке на ноге.

— И че теперь все, завтра побежит в Лабиринт? — наигранно удивился Минхо, осторожно отпуская ногу.

— Ты стебанулся что ли, — фыркнул Клинт, не разобрав иронию, и снял окровавленные перчатки, в которых работал. — Ему теперь минимум месяца полтора или два постельный режим, а потом видно будет.

Минхо обернулся на друга. Ньют лежал с закрытыми глазами, его грудь равномерно поднималась и опускалась в такт успокоившемуся дыханию.

— Он уснул, — сказала Эвита, аккуратно вынимая марлю изо рта парня.

— Не удивительно, — негромко сказал Джеф. — Он потерял невероятное количество сил. И крови. И обезболивающее это не витаминки. Я вколол еще ампулу, чтобы дать ему шанс уснуть. Боль отпустила, и организм тут же отключился. Думаю, он проспит несколько часов, пока нога снова не начнет его мучать, — парень грустно обвел глазами присутствующих глэйдеров. — Теперь ему долго мучиться. Нужно писать на бумажке, чтобы прислали как можно больше ампул с морфием. Нога, заживая, будет нестерпимо болеть… — Джеф взял в руки деревянный лоток, принесенный Галли, и уложил в него ногу, чтобы Ньют не дергал ей во сне.

Эви готова была поклясться, что Джеф хотел сказать что-то еще, но не решился. Она молча начала отвязывать руки и ноги Ньюта, а Минхо принялся ей помогать. Клинт пошел вылить тазы с окровавленной водой, набрать чистую и прибраться в помещении после операции.

Когда Медак вышел, Эвита, полностью укрыв Ньюта пледом, стараясь не задеть больную ногу, вопросительно посмотрела на Джефа:

— И?

— Что? — удивленно переспросил тот.

— Нога будет долго болеть и заживать, это и так понятно, — подал голос азиат. — Что ты не договорил?