— Ник… Кажется, я обнаружила Часовщика, — Тёрнер поперхнулся от неожиданности.

— Он рядом с лагерем? — вот о чём он подумал в первую очередь. О безопасности группы. Но девушка-сенсор помотала головой.

— Он очень далеко отсюда. В твоём родном городе. И с ним целая армия Объектов.

— …Мне нужно связаться с родителями.

— Тебе нужно научиться контролировать себя, — Асура говорил с Тессой спокойно и мягко, подобно тому, как родители говорят со своими детьми, пытаясь научить их чему-то или объяснить, как следует себя вести. S-02 сидела на разложенном на земле спальном мешке, прижав колени к груди, и смотрела куда-то вдаль. — Я знаю, какого тебе сейчас. За годы, проведённые в исследовательских комплексах, привыкаешь к одиночеству. Окружающие начинают казаться помехой и по большей части вызывают лишь раздражение. Их слова — словно белый шум, который не даёт наслаждаться тишиной. Хочется заставить их замолчать, оставить тебя в покое, и не дай Бог этим несчастным разозлить тебя. Тогда и вовсе хочется их уничтожить. Стереть в порошок и развеять по ветру. Это желание кажется таким естественным, потому что тяга к хаосу и разрушению у нас в крови, по какой бы то ни было причине. Я ведь прав?

— Да, — Тесса подняла взгляд, удивлённо уставившись на близнеца. — Но как ты узнал?

— Просто я через всё это уже прошёл. Ничего, ты привыкнешь. Главное, сдерживай своё желание убивать без причины, как бы трудно это ни было.

— Но зачем? Почему бы не поддаться желанию? — Первый Объект усмехнулся и седоволосая поняла, что сказала что-то до ужаса наивное.

— Потому что если мы будем убивать всякого, кто попадётся нам на глаза, вскоре в мире никого кроме нас с тобой не останется.

— …Разве это плохо? — Асура хотел что-то ответить, но вместо этого просто сел рядом сестрой и обнял её, ободряюще погладив её по плечу. Он понимал, что Тессе понадобится время, чтобы приспособиться к свободе, и сейчас видел в ней прошлую «версию» себя. Замкнутое, чуть ли не всемогущее существо, которое в течение всей его жизни училось лишь одному: ненависти.

Взгляд альбиноса упал на кисть девушки, выглядывавшую из широкого рукава плаща. Шрам тут же бросился ему в глаза и он скрипнул зубами, но тут же заставил себя успокоиться. S-01 опустил свою ладонь поверх руки сестры и провёл указательным пальцем по рубцу, ощутив его неровную, грубоватую текстуру. Он думал о многом и многое хотел сказать, ведь нужно было понемногу восполнять пробелы.

— Скажи, ты помнишь наших родителей? — неожиданный вопрос удивил S-02. Она несколько секунд молчала, а затем, помрачнев, призналась:

— Да, но хотела бы их забыть.

— Я говорю не о той убогой семье, в которой мы росли, а о наших настоящих родителях, — по тому, как глаза Тессы широко распахнулись, Асура понял, что она об этом ничего не знала. — Я вот нашёл нашу мать. Биологическую. Ну, по крайней мере, я думаю, что-то была наша мать, хотя не могу быть уверен.

— Где она сейчас? Как ты её нашёл? Я могу с ней увидеться? — седоволосый видел отчаянную надежду в алых глазах сестры, и из-за этого сказать ей правду было нелегко.

— …Боюсь, это невозможно, — каким-то образом одной этой фразы оказалось достаточно, чтобы девушка всё поняла. Осознание горькой истины было написано у неё на лице. — Я нашёл её уже мёртвой.

— Как она умерла?

— Не знаю. Не знаю о ней вообще ничего за исключением имени. «Ева» — так её останки назвала Организация, но как её звали на самом деле, я понятия не имею, — сейчас на Тессу было больно смотреть. У неё только-только появилась какая-то надежда, и тут же пришлось её отнять. S-01 хотел подбодрить её. — Знаешь, ты на неё похожа.

Странное сочетание глаз Тессы, поблёскивавших от стоявших в них слёз, и счастливой, умилительной улыбки, тронуло Асуру до глубины души. Ещё какое-то время они просто сидели молча, не чувствуя нужды что-либо говорить или делать. Но потом Тесса вдруг прошептала:

— Как думаешь, твои друзья нас осуждают? — вопрос застал Первого Объекта врасплох. — За то, что мы делали… на пляже.

— Возможно.

— Но разве есть право… — голос Тессы стал совсем тихим, — Есть право у смертных судить Богов?

Как бы Нику того ни хотелось, и какой бы экстренной ситуация ни была, он не мог просто взять и позвонить родителям с мобильного. Организация ведь хотела поймать лидера «Новой ветви» и делала ради этого всё, что было в её силах. В том числе и прослушивала телефоны членов его семьи и давних друзей. Одной из причин, по которой от его родителей до сих пор не избавились как раз таки была надежда на то, что с их помощью Ника удастся задержать.

Итак, поскольку Тёрнер не мог рисковать товарищами, он с Кэндис на всех парах отправился в город, чтобы воспользоваться телефонной будкой. Подобный звонок, разумеется, тоже можно будет отследить, но так он хотя бы не выдаст точное местоположение лагеря нововетвенников.

Странная штука произошла с невидимкой. Он был полон решимости, когда семимильными шагами шёл к первой попавшейся на глаза будке, когда входил в неё и когда просовывал монетки в соответствующую щель, но когда настала пора набирать номер, уверенность его начала стремительно иссякать. Нажатие каждой новой цифры давалось ему всё труднее, невидимка покрылся испариной и под ложечкой у него засосало. Когда он приложил увесистую трубку к уху и стал слушать гудки, ему казалось, что его сейчас вырвет от волнения. А всё потому, что он вспомнил одну небольшую деталь: родители его ненавидят.