Шрифт:
— Увы, Зеленый Змей, — сказала она, — вы слишком добры, если еще любите меня после всего зла, что я вам сделала!
Ответа не было; зато вошла Маготина и немало удивилась, увидев искусно сплетенные сети; это не могло быть простым делом человеческих рук.
— Как! И вам достанет нахальства утверждать, что вы сами сплели эти сети?
— При вашем дворе у меня нет друзей, — отвечала ей королева, — и меня хорошо заперли, так что вряд ли кто и поговорить бы со мной мог без вашего позволения.
— Ну, раз вы такая ловкая да искусная, то должны пригодиться мне в моем королевстве.
Она тут же приказала всем марионеткам готовить корабли и отплывать, королеву же велела приковать толстой железной цепью, чтобы та в отчаянии не бросилась в море. И вот несчастная принцесса всю ночь оплакивала свою горькую долю, как вдруг в свете звезд увидела Зеленого Змея, который бесшумно подплывал к кораблю.
— Я все боюсь испугать вас, — сказал он ей, — ведь, даже и не заслужив ни любви, ни почтения, вы все же мне бесконечно дороги!
— Сможете ли вы простить мое неуместное любопытство, — спросила она, — и могу ли я сказать, не огорчив вас:
То вы ли, милый Змей, то вы ли, мой супруг, Того ли вижу я, по ком я все вздыхала? Вас вижу ль наконец, о мой желанный друг? О, небо! Как же я страдала! Страдала я, увы, Когда исчезли вы!Змей отвечал ей следующими стихами:
Чем только боль разлуки Сердец влюбленных ни гнетет, В краю, где страх живет, Где боги-мстители готовят людям муки, Никто страданья горше не найдет, Чем только боль разлуки.Многие феи позволяют себе иной раз соснуть; но не такова была Маготина — желание творить зло заставляло ее бодрствовать непрерывно, и вот она явилась и тут, подобно фурии.
— Эге! Эге! Да вы тут рифмуете! Жалуетесь, стало быть, на свою долю в высокопарных виршах? И то сказать, мне это очень кстати. Моя лучшая подруга Прозерпина [216] как раз просила меня прислать ей какого-нибудь поэта — не то, чтобы ей их не хватало, да вот хочется еще. Итак, Зеленый Змей, в довершение вашего испытания, приказываю вам отправиться в обитель мрака и передать от меня привет милой Прозерпине.
216
Прозерпина — в древнеримской мифологии богиня подземного царства, тождественна Персефоне-Коре в древнегреческой. Дочь Зевса (Юпитера) из Деметры (Цереры). С согласия отца, была похищена царем преисподней Аидом (Плутоном). Из-за скорби по дочери богиня плодородия Деметра перестала посылать урожай, тогда, по договору Зевса с Аидом, Прозерпина-Персефона стала две трети года проводить с матерью на Олимпе, а треть (зимние месяцы) — с мужем, в преисподней.
Несчастный Змей горестно зашипел и тут же отправился в путь, а королева осталась в глубокой скорби и, решив, что терять ей больше нечего, вскричала вне себя от горя и гнева:
— Чем насолили мы тебе, о жестокая Маготина! Твое адское проклятие отняло у меня красоту и превратило в уродину, стоило мне лишь появиться на свет — не посмеешь же ты сказать, что я, в те времена дитя еще несмышленое, себя не сознающее, в чем-то перед тобою провинилась? Без сомнения, и тот несчастный король, которого ты только что отправила в Ад, столь же невинен перед тобою, как и я. Что ж, доверши свое черное дело и убей меня — вот единственная милость, которой я прошу у тебя!
— Слишком многого ты хочешь, — ответствовала ей Маготина. — Хорошо было бы для тебя, если бы я сразу исполнила твою просьбу, однако прежде тебе придется вычерпать Бездонный Источник.
Как только корабли прибыли в королевство марионеток, жестокая фея привязала королеве на шею мельничный жернов и приказала ей подниматься на вершину горы, что вздымалась выше облаков. Там ей предстояло нарвать полную корзину клевера о четырех лепестках, а потом спуститься в долину и набрать в треснувший кувшин столько Воды Скромности, чтобы хватило наполнить ею большую Маготинину кружку. Отвечала королева, что никак ей этого не суметь, ибо жернов вдвое тяжелее ее самой, а треснувший кувшин воды не удержит, так что нечего и пробовать.
— А не сделаешь, — пригрозила тогда Маготина, — попомни мое слово, твоему Змею не поздоровится.
Это так испугало королеву, что та уж было стала подыматься, но — увы! — все было бы без толку, не явись на помощь ей фея Заступница, которую она призывала.
— Вас настигла справедливая расплата за ваше роковое любопытство, — промолвила она, — и осталось вам пенять на саму себя за то бедственное положение, в какое повергла вас Маготина.
Тут же она перенесла королеву на вершину горы и наполнила ее корзину клевером о четырех листах, прямо под носом у свирепых чудовищ — те из кожи вон лезли, чтобы ей помешать; однако фея Заступница коснулась их своей волшебной палочкой, и они стали кротки, как овечки.
Никаких благодарностей она и слушать не пожелала — так спешила довершить свои благодеяния. Дав королеве тележку, запряженную двумя белыми канарейками, умевшими замечательно разговаривать и щебетать, она наказала ей сойти с горы, запустить своими железными башмаками в великанов с дубинами, охранявших источник, чтобы те пали без чувств, потом отдать кувшин канарейкам, а уж они найдут способ наполнить его Водой Скромности; получив эту воду, пусть тотчас омоет ею лицо и сделается первой красавицей на свете; фея также посоветовала ей не задерживаться у источника и не подниматься снова на гору, а остановиться в маленькой приятной рощице, которая попадется ей по дороге, — там она может оставаться целых три года: ведь Маготина будет думать, что она до сих пор все черпает воду разбитым кувшином или что тяготы странствия свели ее в могилу.