Птицы нежно щебетали вокруг, а легкий ветерок как будто затаил дыхание, опасаясь разбудить ее. Некий пастушок, разморенный полуденной жарою, заметил издалека эту полянку и поспешил туда, чтоб прилечь отдохнуть; но, увидев юную Брильянту, застыл в таком изумлении, что, не обопрись он о деревце, непременно бы упал, ибо узнал в ней ту юную особу, чьей красотой любовался в галерее башни и на пергаментных страницах книги; и читатель, верно, уже догадался, что этот пастушок был никем иным, как принцем Идеалом. Неведомая сила задержала его в этих краях; и всех, кто его видел, он покорял — ведь ловкость, красота и ум выделяли его среди пастухов не меньше, чем при дворе — его родовитость.

Он не мог оторвать от нее взор, полный нежности и восхищения, каких никогда еще не испытывал. Он опустился на колени подле нее и любовался ее прекрасными чертами, казалось, лишенными малейшего изъяна; его сердце первым заплатило ее красоте дань, в которой никто впоследствии не мог ей отказать. Покуда он предавался размышлениям, Брильянта пробудилась и, увидев рядом Идеала в образе пастуха, но одетого с таким изяществом, тут же его узнала по виденному ею портрету.

— Любезная пастушка, — сказал он, — что за счастливый случай привел вас сюда? Вы, несомненно, пришли лишь затем, чтобы принять от нас дань уважения и любви. Ах! Я уже предчувствую, что первым поспешу выразить вам свое почтение.

— Нет, пастух, — отвечала она, — я вовсе не претендую на почести, которых не заслужила; я хочу оставаться простой пастушкой, я люблю свое стадо и свою собачку. Одиночество имеет для меня свою прелесть, и я не ищу ничего иного.

— Как! Юная пастушка, вы — здесь, но намерены скрываться от смертных, живущих в этих же местах! Возможно ли, — продолжал он, — что вы будете с нами так злы? По крайней мере, сделайте исключение для меня, ведь я первый, кто предложил вам свои услуги.

— Нет, — повторила Брильянта, — я не хочу видеть вас чаще других, хотя уже начинаю ценить вас больше остальных; но расскажите мне, о мудрый пастух, кто мог бы приютить меня, ведь, поскольку я здесь никого не знаю и столь юна, что не могу жить одна, я была бы рада вверить себя чьей-нибудь заботе.

Идеал был счастлив, что она обратилась к нему за советом. Он отвел ее в маленький домик, такой чистенький, что и в самой его простоте была особая прелесть. Там жила маленькая старушка, которая редко отлучалась, потому что почти не могла ходить.

— Милая матушка, — сказал ей Идеал, показывая на Брильянту, — взгляните же на несравненную девушку, одно присутствие которой омолодит вас.

Старушка поцеловала ее и приветливо сказала, что будет очень рада; ей, конечно, неловко, что домик так скромен, но, по крайней мере, она постарается согреть ее теплом своего сердца.

— Я и не думала, — молвила Брильянта, — что встречу такой любезный прием; поистине, милая матушка, я буду счастлива поселиться с вами. Не откажитесь, — добавила она, обращаясь к пастушку, — назвать мне свое имя, чтобы я знала, кому обязана.

— Меня называют Идеалом, — ответил принц, — но отныне я не желаю никакого иного имени, кроме звания вашего раба.

— А я, — прибавила старушка, — желала бы узнать, как зовут пастушку, которую я приютила у себя.

Принцесса ответила, что ее зовут Брильянтой. И бабушка, казалось, была очарована столь прелестным именем, а Идеал наговорил ей тысячу комплиментов.

Старая пастушка, понимая, что Брильянта проголодалась, подала ей в чистенькой крынке парного молока с ситным хлебом, свежими яйцами, свежевзбитым маслом и сливочным сыром. Идеал сбегал в свою хижину и принес клубники, орехов, вишни и других плодов, украсив все это цветами; а чтобы подольше оставаться подле Брильянты, он попросил позволения поесть вместе с ней. Ах! И захоти она даже отказать ему в этом — и то не смогла бы, таким блаженством казалось ей его общество, хоть она и старалась держаться с прохладцей.

После их расставания она еще долго думала о нем, а он — о ней. Они виделись каждый день: Идеал привык пасти свое стадо в тех же местах, куда она приводила свое, пел ей песенки, полные любовного пыла, играя на флейте и на мюзете [84] ; Брильянта же танцевала, а потом благодарила его столь изящно и скромно, что его восхищению не было предела. И каждый из них размышлял о череде удивительных приключений, выпавших им на долю, и обоих понемногу охватывало волнение. Идеал упорно искал с ней встреч.