– Да, почтенный жрец, - кивнул он. – Густой чёрный дым. В стороне от переправы, - там только поля да хижины. А что, почтенный жрец, ты был на юге, - пески уже зашевелились?

– Да, и скоро поднимутся, - сдвинул брови изыскатель. – Держите наготове лопаты. И с огнём не шутите – он себе пищу найдёт в любой хижине.

Пыльный южный ветер свистел над дорогой, трепал листья мерфины, окутанные жгучими испарениями, дёргал за щупальца вялых медуз. Алсек сидел на обочине, жевал сушёное мясо и щурился на белое небо. Око Згена бесстрастно взирало на него с вышины. Теперь изыскатель отчётливо видел знак, смущающий его с самых Дней Солнца, - яркое алое кольцо вокруг светила, тонкое, как волосок. Долго смотреть на него нельзя было – глаза слезились, но, вытерев слёзы и подняв взгляд снова, Алсек видел, что красная черта никуда не делась.

«Солнце в медном венце,» - озадаченно пожал плечами он. «Странный знак! Спросить бы о нём у почтеннейшего Гвайясамина…»

Топот кумана прервал его размышления. Полосатый ящер остановился рядом, и скакун Алсека вскинулся и сердито зашипел на пришельца.

– Хссс, - сказали с седла. – Ссонкойок, ессли бы ты помог мне сспешшитьсся, я был бы очень признателен.

Алсек подпрыгнул на месте. Рослый иприлор в серой пластинчатой броне смотрел на него со спины кумана и поправлял истрепавшуюся повязку на правом запястье. Ноги его были забинтованы едва ли не по колено, там, где размятая трава и тканые ремешки сползли, виднелись тёмно-багровые рубцы. Алсек подхватил покачнувшегося иприлора, едва не упал сам от тяжести, но удержал его и подставил плечо.

– Зген всесильный! Хиф, кто тебя так?!

…Изыскатель намотал повод себе на запястье и время от времени дёргал, отвлекая кумана от сочных ростков на обочине. Полосатый зверь недовольно шипел. Хифинхелф – его чешуя, казалось, из жёлтой стала белесой – покачивался в седле и гладил израненную руку, что-то вполголоса приговаривая.

– Хсс… Никаких ссил не оссталоссь, - с сожалением покачал он головой. – Выдохсся ещё там, в Мекьо. Чуть не ссотня раненых, трое умерли… отравилиссь дымом, пожгло лёгкие. Я ссам едва сс кровью кишшки не выкашшлял. Три дня колдовали… вссе, до посследнего сспоссобного детёнышша… мне отдышшатьсся бы, Алссек. У тебя сспокойно?

Изыскатель с тревогой смотрел на измученного иприлора.

– Хиф, я там с Дней Солнца не был, - ответил он. – Если бы что случилось, мне бы письмо прислали. Жуткое дело вышло с вашей печью…

– Рассплавленная медь, - передёрнул плечами Хифинхелф. – У насс очень давно не было таких взрывов. Всся ссмена ссгорела заживо, цех разрушшен…

Иприлор спускался в полыхающий подвал, с ног до головы закутавшись в негорючий хуллак, но это не спасло от жара и брызг кипящего металла. Алсек думал, искоса поглядывая на повязки, что лекари, пожалуй, ничем больше Хифинхелфу не помогут, а Магов Жизни в Эхекатлане сроду не водилось. Только ждать, пока сам он сможет зашептать свои раны – или пока они затянутся без чародейства…

– Хвала богам, у нас пока ничего не взрывается, - покачал головой Алсек. – Поживёшь у меня. Места много – из Гильдии Крылатых приехал только один чародей, с ним кошка, и для тебя… Что там?

Два кумана, не сговариваясь, припали к земле, испуганно шипя, с юга долетел многоголосый рёв и топот – ящеры с пастбищ помчались к загонам, и крики пастухов их не остановили. Высоченный пылевой столб, покачиваясь и распухая на глазах, шёл от дальних дюн к невысокой ограде, и куманы жались к ней и ныряли в междурядья и оросительные канавки. Хифинхелф щёлкнул языком, ловко выхватил у Алсека повод, и его ящер, высоко подпрыгнув, побежал к столбу.

– Хаэй! – крикнул изыскатель, пришпорив своего скакуна. Куман вскинул голову, дёрнулся всем телом, едва не стряхнув всадника, и перепрыгнул через несколько грядок.

Ограда не остановила смерч – он шёл дальше, к дороге, но споткнулся о крышу хижины и замер, оседая и превращаясь в огромный пылевой шар. Вой ветра заглушал слова, и Алсек не слышал, что кричит ему Хифинхелф.

Куман всё-таки шмякнулся на брюхо, едва не переломав изыскателю ноги. Тот вскочил, путаясь в стременах, и едва удержался, чтобы не отвесить ящеру пинка. Облако песка клубилось совсем близко – шагах в десяти, и Алсек видел полупрозрачные блестящие тела небесных змей, мелькающие в вихре пыли. Они как будто тянули шар в разные стороны и не могли решить, куда же им лететь. Изыскатель присмотрелся и за клубами пыли увидел охристо-жёлтый плащ. Человек свернулся клубком в сердце смерча, поджав колени и обхватив их руками, и висел в центре непроницаемой прозрачной сферы, - как ни злились небесные змеи, ни они, ни поднятая ими пыль до него добраться не могли.

– Шафкат! – вскрикнул Алсек, хватая Хифинхелфа за плечо. Иприлор тоже не удержал кумана – и сам решил не дразнить песчаных тварей, залёг за его телом, настороженно выглядывая из-за куманьей спины. Цапнув Алсека за руку, он заставил его лечь рядом.

– Солнце высоко, - прошептал изыскатель прямо на ухо иприлору. – Хиф, сиди тихо, я разобью их клубок.

– Хсссс… ссожрут, - дёрнул головой ящер. – Ссожрут на мессте!

Он растянулся на земле и проворно пополз к ограде. Алсек схватил его за хвост.

– Куда?!

– Ты отссюда, я сс той сстороны, - прошептал Хифинхелф.

– Зачем?! – Алсек крепче схватился за хвост. – Тебе колдовать нельзя, Хиф. Сердце сожжёшь.

– Алссек, отсстань! – иприлор повернул к нему голову и недобро оскалился. Монотонный вой ветра прервался – и тут же из змеиного клубка раздалось гневное шипение. Пустынные твари заметили чужаков.

– Ни-куэйя! – закричал изыскатель, перепрыгивая через распластавшегося иприлора. Ладони опалило бесцветное пламя. Ослепительный луч гигантским клинком разрубил пылевой смерч и распался на золотистые сполохи, разрывая облако в клочья. Змеи серебряными каплями брызнули во все стороны, некоторые из них дымились.