Ящер, избавившийся от брони и оставшийся в одной набедренной повязке, не считая бинтов на лапах, был спокоен и доволен жизнью – даже шипеть перестал. Растянувшись на кровати, он разглядывал забинтованные руки и напрягал мышцы, проверяя, не слишком ли тугие повязки намотаны на них.

– Хорош! – Алсек хлопнул его по груди. – А укусил тебя кто?

На боку у иприлора появились новые рубцы – кто-то прошёлся зубами, и пасть у него была немаленькая.

– Ашш… Не вссе по вессне сс головой дружат, - отмахнулся Хифинхелф, пощупав бок. – А ведь сколько раз проссили не куссаться…

Весенний пыл уже дней пять как покинул его – до следующего Раймалта, где-то в недрах горы, населённой иприлорами, вызревали отложенные самками яйца, детёныша Хифинхелфу не доверили и в этом году… вспоминать дни, потраченные на весенний гон, ему не хотелось.

– Почтенный Шафкат, - Алсек подошёл к задумавшемуся магу, - а как вышло, что на вас напали змеи? Вы ведь кошек искали – там, где кошки, змей не бывает.

– Вот именно, - сверкнула из-под стола глазами Ярра.

– А? Кошки? – растерянно мигнул Шафкат. – Интересно, почему… Нет, Алсек, мы не искали кошек. Мы искали то, что нашли. Рассказы о том, что в Пустыне Ха стаи небесных змей, оказались чистой правдой. Вот только поговорить с ними, кажется, труднее, чем я думал.

Кошка буркнула что-то неразборчивое. Хифинхелф приподнялся на локтях. Алсек изумлённо мигнул.

– Говорить с небесными змеями?! Никогда о таком не слышал!

– В том году видели мы одного северянина, - задумался иприлор, - так он рассказывал про странные земли на западе… там с ними разговаривать умеют. Но в нашших краях?

– Они наделены даром речи, - покосился на него Шафкат, - и не знаю, что мешает им его использовать. Возможно, я чего-то не учёл…

– Несомненно, - заметила кошка.

– Но судить о чём-то по одному лишь неудавшемуся эксперименту – преждевременно, - нахмурился чародей. – Завтра продолжим опыты. Возможно, дело в приманке…

Алсек и Хифинхелф переглянулись. Ящер приоткрыл пасть и пошевелил языком – это означало, что он сомневается в здравомыслии мага. Изыскатель нахмурился и исподтишка показал ему кулак – обижать чужеземца попусту не следовало.

Со двора донёсся шорох привратной завесы.

– Аманкайя! – на всю улицу возвестила Гвайнаиси, свесившись из окна. – К вам приехал жёлтый ящер, и там ещё кошка и старый маг!

– И снова она не в гончарном квартале, - пробормотал изыскатель, выглядывая во двор.

…Потом Алсек ворошил горячие угли в уличном очаге, грелась вода для похлёбки и поспевали зарытые в золу земляные клубни, Шафкат беседовал с Ксарной о западных и восточных пряностях, а Аманкайя причитала над раненым Хифинхелфом, устроившимся в тени дома. Ничего странного вроде не происходило, вот только Алсеку отчего-то было не по себе. Он отгонял смутную угрозу, как мог, и почти уже успокоился, налив себе похлёбки и разделив печёные клубни…

– Алсек! Ты не видел в полдень тонакоатля в небе? – вдруг оживилась Аманкайя. – С белыми и золотыми лентами, со всадником на спине.

Алсек переглянулся с Ксарной, бывший переписчик изменился в лице. Такие ленты надевали нечасто – лишь на тех существ, которые приносили в город посланца от Ханан Кеснека, но не от Явар Эйны, а от кого-то из его братьев. С тех пор, как началась междоусобица, никто таких знаков в небе Эхекатлана не видел. Город, хвала богам, лежал в стороне от Кештена, полей неспешной войны, крепостей, на которые падали солнечные снаряды, и северных пустынь, о которых ходили уж вовсе жуткие слухи.

«Посланник? Откуда бы?» - растерянно мигнул жрец.

– Не видел, - отозвался он. – От кого такой прилетал? Неужели к наместнику?

Аманкайя кивнула.

– Я видела из окна, как он садился на крышу. Если б не стражник посреди коридора, все бы пошли подслушивать, но Глорна с места не столкнёшь. Пока тонакоатль не улетел, нас не выпускали, а потом Глорн сам пришёл, странный, словно только что из смерча выпал. Он слышал кое-что, а больше ему рассказали… они ведь всё запоминают, только молчат. А тут даже Глорну показалось чудным…

– Хсс, - шевельнул языком Хифинхелф, отставляя полупустую миску и придвигаясь к очагу. – Я знаю Глорна. Шшто было дальшше?

– Этот вестник – он от Джаскара Ханан Кеснека, из самого Чакоти, - понизив голос, сказала Аманкайя, и все растерянно переглянулись. Город Чакоти был весьма далеко и от Эхекатлана, и даже от Кештена, земли Явар Эйны и Джаскара нигде не граничили, для межевых споров причин не было. А то, что Явар Эйна, Джаскар и ещё пятеро Ханан Кеснеков уже два десятка лет не могут решить, кто из них достоин священной столицы… вроде бы Эхекатлан тут ни при чём.