была ударить Джейка. Да, он нашел ее, но вместо того, чтобы позвать всех остальных, толкнул дверь

сушилки, закрывая ее. Джейк надавил всем своим весом на дверь, не давая Мэдди выбраться. Но ее

пугало не маленькое тесное пространство. Ее пугала темнота. Мэдди до смерти боялась темноты. До

сих пор.

– Выпусти ее, – потребовала я.

Она барабанила в дверь, ее крики разрывали мое сердце.

– Заставь меня, – дразнил он, и все сильнее прижимался к двери, запирая сестру внутри.

К этому времени Мэдди перестала рыдать, ее плач растворился в глухом хныканье, она

умоляла Джейка открыть дверь. Я налетела на него, пытаясь оттолкнуть прочь и выпустить Мэдди,

но Джейк был старше и казался вдвое больше меня. Он сильно толкнул меня, и я упала навзничь на

кафельный пол.

Падая, я ударилась о ручку шкафа. Крови не было, но я помнила удар, а позже мама миллион

раз спросила меня, не устала ли я, не чувствую ли я себя плохо. Забавно, но я до сих пор почти

ощущала боль, как будто разум запустил память тела, чтобы воскресить воспоминание о каждой,

даже самой маленькой детали.

36

LOVEINBOOKS

– Я ненавижу тебя! – закричала я на Джейка, поднимаясь на ноги. Он запер там мою

сестру… часть меня.

– Ой-ой… Элла меня ненавидит. Я таааак сильно напуган, – передразнил он.

– Выпусти ее, или я позову маму.

– Собираешься сбежать и пожаловаться мамочке? В чем дело, Элла? Твоя сестра боится

темноты?

Он знал, что это так. Вот почему он всегда прятался на чердаке. Вот почему он всегда

выигрывал.

Может, мне и было всего пять, но на ногах у меня в тот день были жесткие лакированные

туфли. В этом и была их сила. Я собиралась дать ему в колено, но потеряла равновесие и

разозлилась, так разозлилась, что моя нога взлетела выше.

Джейк упал боком на пол и свернулся клубком, его лицо побледнело, а глаза заслезились.

Звук, который он издал, был ужасным – низким, гортанным, наполненным болью. Но теперь была

моя очередь мучать его, мой шанс напомнить ему о том, что нельзя подходить к Мэдди.

– Мэдди – моя сестра, – сказала я. – Ты оставишь ее в покое.

Мэдди вылетела из сушилки и подбежала ко мне. Ее лицо пошло красными пятнами, она

задыхалась от слез.

– Мама! – закричал Джейк, лежа на кафельном полу.

– Ну, и кто теперь малыш? – поддразнила я. – Посмотрите, кто теперь зовет мамочку на

помощь.

Моя тетя Хелен мигом поднялась наверх по лестнице, мама следовала за ней по пятам. Тетя

бросилась на колени перед сыном, ища рану, успокаивая своего драгоценного Джейка. Он не мог

говорить, не мог найти в себе силы, чтобы сказать через боль, что я причинила.

– Что случилось? – спросила мама.

– Элла… ударила меня… по… шарам, – прохрипел Джейк, а Мэдди хихикнула.

Ее хихиканье отразилось быстрой улыбкой на моем лице. Если она смеялась, значит все в

порядке.

– Изабелла Энн Лоутон… – начала мама, но я ее перебила.

Я не готова была принять вину. Джейк сам напросился.

– Он закрыл Мэдди в сушилке и не выпускал!

Джейка отправили домой без десерта, а мне нельзя было тем вечером смотреть телевизор.

Мэдди… ну, она и так была наказана за свое хихиканье над стонущим Джейком тем, что просидела

взаперти в сушилке. Само собой, Джейк после Дня благодарения больше не хотел играть с нами в

прятки. По правде говоря, с тех пор он вообще не хотел иметь с нами никаких дел. Меня все

устраивало. Прошло двенадцать лет, а я до их пор была не готова простить его.

– Думаешь, Джейк все еще переживает из-за случая с сушилкой? – пошутила я, играя с

ниточкой, выбившейся из подола платья.

Я отлично знала, что он в колледже, но мысль о нем пугала меня. Правда, меня немного

радовало то, что в этот ужасный день на мне все же были туфли с заостренными носками.

– Может, потому он и не пришел на похороны? Что ж, в любом случае, я принесла тебе

фонарик. Там ведь, наверное, темно…

Я попятилась, мотая головой. Как же безумно это прозвучало. Мэдди больше не волнует