Макс сгреб Дориана в охапку, крепко прижимая к себе, словно от крепости его объятий боль Дори будет уходить быстрее, чем ближе к себе он прижмет парня. — Любимый, — Макс заглянул в глаза Дори, — ты способен на все, абсолютно на все. Но ребята, они все тебя любят. И Этьена любят. И Гам любит тебя. И Андерса. А Андерс сделал то, что мог для любимых. Я послушал тебя, я был с тобой и это к лучшему. Я когда злой — не умею сдерживать удар. И я бы не один нанес, — он повел головой и на секунду даже скрежетнул зубами от злости, вспоминая, что именно говорил Этьен. Если бы на его месте был бы Зев, или Гарр, или Бальт — он бы их порвал на куски. Только ребята никогда не высказывали подобное вот так в лицо с ненавистью в голосе. Макс перевел дыхание, сказал дальше: — И кто, кроме Андерса, как раз бы и смог показать Этьену, что он не прав? Кто имел право бить Гама? Те, кто его любит. — Макс поморщился. Его речь ему самому не понравилась, но слова уже были произнесены.

— Я, — сказал Дориан, — или Магнус. Кто угодно, но не Андерс. Ведь ему пришлось выбирать между нами. Это неправильно. Не он должен меня защищать, понимаешь? Он не должен бить друга из-за меня. Реми хотел задеть меня, а не Андерса. Я понимаю зачем и я не злюсь на Этьена. Да, я не в состоянии злиться ни на кого из них дольше пяти секунд, — усмехнулся Дориан, — тот парень, о котором говорила Кендра — это Андерс. Ты прав, Этьен любит его. Только вот его любовь далека от дружеской, хотя блондин об этом не знает. И это все чертовски неправильно. Поэтому Реми сорвался. Эта боль от его дурацких чувств, чувство вины, которым он терзал себя с тех пор, как расстался с Кен, смерть Кендры выковырнула этот нарыв и ярость, бессилие, отчаяние — все это вылилось из Реми. А что на нас с Магнусом — я даже не удивлён, — сказал Дори.

— Гарр был прав, — невесело усмехнулся Макс, — он уже давно нам говорил, что Гамбит любит Андерса. Он же сам по уши влюблен в блондина и не мог не заметить этого своим ревнивым взглядом… так чего он выбрал тебя и Магнуса в качестве своей цели?

— Он как-то по пьяни сказал, что если бы не Магнус, то Блонди обратил бы на него внимание. У него странная логика немного, — пожал плечами Дориан, — а я знаю о его привязанности. Единственный, кому он рассказал, напившись, а потом мы это обсуждали. Я думаю, что другие может и догадываются, но этого никто не обсуждает. Или, может быть, он правда думает, что мы с Бейном были близки, подобные слухи ходили по Ордену, правда мы их не отрицали. Нам было все равно на подобные глупости. В общем, Этьен свято верил, что между ним и Андерсом стоит именно Бейн. Может, потому что цепь этих идиотских привязанностей заканчивалась на Магнусе. Но твой брат никогда и не в кого не был влюблён в Ордене. Его до Александра вообще все эти чувства не особо волновали, — пожал плечами Дор.

— Только Магнуса это не задело вроде бы. Только тебя, — Макс сжимал Дори в объятьях и не отводил взгляда от любимых глаз.

— Бейн никогда не реагирует на слова, Этьен умён и он это знает. Может, конечно, он набросился на меня, потому что ты брат Магнуса и он думал, что Бейна это заденет. И Реми умеет бить по больному, ему телепатом не надо быть, чтобы прочесть человека. Но я понимаю его — он столько лет страдал из-за чувств к Андерсу. Спал с ним, прикасался и знал, что никогда не получит ответа. Знал, что его любовь отдала своё сердце другому. Это больно. Это вообще все так сложно. Чувства, эмоции, обиды. У нас там даже не треугольник любовный, а многоугольник, — усмехнулся Дориан, — и сейчас все это всплыло как взрыв и задевая всех вокруг. У вас таких проблем нет, — усмехнулся он, — у вас не было столь сильных переплетений чувств, а мы живём эмоциями.

— Да уж, — хмыкнул Макс. — у нас все как-то проще. Может, нас приучали, что мы должны быть безэмоциональными пешками в войне, но и зато, когда чувство приходит — оно чистое, яркое и незамутненное. Как моя любовь к тебе. И нам легче действовать и легче жить… тебе полегчало? — Макс взял лицо Дори в ладони, всматриваясь в знакомую глубину серебристых глаз.

— Я не знаю, — честно сказал Дориан, — мне спокойнее, когда ты рядом. Но я не могу разобраться в том, что чувствую. В том, что так сильно зацепило меня в словах Реми, — выдохнул Дориан, — и я не представляю, что может случится ещё. Словно каждый из нас может рано или поздно сорваться. А насчёт любви — не знаю. Может, быть кому-то нужна первая неудачная любовь, чтобы острее почувствовать вторую. Как в случае с Локи. Мне сравнивать не с чем — у меня ни к кому не было чувств до тебя, — произнёс Дори.

— Это жизнь, Дори, — Макс легко поцеловал Дориана в губы и прижал к себе. — Каждого можно достать. Тем или другим. Я знаю кого из воинов чем можно вывести из себя. И они сорвутся, но в отличие от некоторых из вас, даже если мне будет хреново — я не буду им делать больно. Это как-то нечестно. Словно бы если ты страдаешь, с тобой должен страдать весь мир…

— Иногда нужно сорваться, — выдохнул Дориан, — даже если это нечестно, а может, эта встряска была нужна не только ему, — пожал он плечами, прижимаясь к Максу, — никто от этого не застрахован. Порой эмоции куда сильнее разума. На месте Этьена мог быть любой из нас. Разве что исключая Логана. Он не даёт эмоциям брать верх, почти никогда, и до такого точно его довести невозможно, — сказал Дориан, — ну, и чем же можно вывести тебя? — улыбнулся Дориан, глядя в глаза Макса, — откроешь мне эту страшную тайну?

— Ты прав, иногда срываться нужно, — кивнул Макс, — иногда это единственное, когда накипело… — он засмеялся. — Дать тебе в руки оружие против себя самого?

— Боишься, что я буду его использовать? — усмехнулся Дориан, выгибая бровь, — неужели ты боишься меня, Макс? — рассмеялся он.

— Я боюсь холодного и закрытого Дориана, — усмехнулся Макс и добавил серьёзнее: — потому что я боюсь, что однажды ты останешься таким навсегда, потому что что-то заставит тебя забыть обо мне, о твоей любви ко мне.

— Не говори глупостей, Макс, просто порой мне бывает трудно понять самого себя, а не то, чтобы объяснить что-то, но я в конечном итоге всегда найду слова. Для тебя всегда, — улыбнулся Дориан, — но я вспомнил, как ты меня услышал и послушал. Ты же готов исполнить любой мой приказ, — промурлыкал он, наваливаясь на Максвелла всем своим телом, — ты же не хочешь меня расстраивать? Ведь так, Макс? — изогнул бровь Дори.

Макс засмеялся. — То есть про оружие можно не рассказывать? — Максу мгновенно полегчало. С его Дори все в порядке, — ни в коем случае, любимый.