Логан лишь усмехнулся, вглядываясь в лицо своего соула, и стал толкаться бёдрами навстречу, чтобы приблизить его оргазм. Бальт не заставил себя ждать, бурно излился внутрь. Но, как и Логан, словно соревнуясь со своим соулом, Бальтазар не издал ни звука.

— Это было забавно, не находишь? — спросил устало Бальт, вставая и машинально подавая руку соулу.

— Вполне, забавно, — усмехнулся Логан, поднимаясь на ноги.

— Тебе понравилось? — усмехнулся Бальтазар, изучая лицо Джея. — Я был крут?

— Ты, что, ждёшь похвалы? — усмехнулся Логан, направляясь в сторону душа.

— А как мне иначе понять, понравилось ли тебе, — хмыкнул Бальтазар, направляясь следом, — может, я был не очень, и мне придется плакаться в чью-то другую обнаженную грудь.

— Ага, — махнул рукой Джеймс, — только боюсь, что ты не найдёшь здесь свободную грудь, — рассмеялся Логан.

— Ну мало ли, — Бальтазар обогнал Логана и смеясь, первым залез в душевую кабину, — приезжают же иногда и другие. Попрошу Эрика выбрать какого-нибудь симпатичного воина.

— Отлично, — усмехнулся Логан, — хоть будет мне какое-то разнообразие, — рассмеялся он.

— Почему мне попался такой классный соул, это можно понять, — проворчал Бальтазар, — я и сам классный. Но ты ведь при этом еще и вредный, а это уже как насмешка судьбы. Давай уже, топай сюда, потрешь мне спинку, — засмеялся он, — если не способен сказать спасибо, так хоть сделай что-то полезное.

— Слишком ты самовлюблён, — усмехнулся Логан, — зачем тебе вообще кто-то? Ты и сам с любовью к себе справляешься на ура, — рассмеялся Логан, — и спинку себе сам три, — подмигнул он.

— Эй, я слышу в твоем голосе ревность. Ты что, ревнуешь меня ко мне? — засмеялся Бальтазар, — это странно, Джей, очень странно. Ладно, иди, я потру спинку тебе, чтоб ты не расстраивался.

— Неа, просто боюсь, что скоро корона на твоей голове вырастет до таких размеров, что будет задевать потолок в нашей комнате, — заржал Логан, — о, может тебя называть «Ваше Бальтазарское Высочество»? — ржал парень, — и заведу я себе опахало — обмахивать королевскую тушку, — не унимался он.

— О, Боги, мистер Юморист вернулся, — закатил глаза Бальтазар. — Лучше бы ты стонал, чем шутил, — он мокрый выскочил из душа и, схватив Логана за плечо, потащил в душевую кабину, прижал к стенке под теплыми струями воды и впился в губы жадным поцелуем.

— Джей, — позвал тихо Бальт, когда они приняли душ и уже улеглись спать, он даже он сам придремал немного, но мысль его пробудила. Он на ощупь нашел руку Логана и чуть сжал ее, — тебе не кажется, что если отпустить себя, наслаждение и удовольствие будет ярче и полнее, когда не нужно сдерживать свои реакции и желания? Мы же наедине, я вроде бы как завоевал твое доверие и уважение, но ты все равно словно скрываешь, закрываешь самого себя… почему?

— Выдержка — это самое главное, — произнёс Джей, — стоит отпустить себя в одном, как это станет накапливаться как снежный ком. Сперва ты не сдерживаешь желания, а уже вскоре не сможешь сдерживать и ярость. Поверь, если я перестану контролировать свои эмоции целиком и полностью, то это никому не понравится. Когда я в Ордене сцепился с парнями, которые чуть не покалечили Кайлу, то я впал в ярость, потерял выдержку лишь на несколько секунд и чуть не убил всех пятерых. А от Страйкера в своё время ни осталось ничего. Я рвал его когтями снова и снова, даже когда он был уже мертв. Хэнк оттаскивал меня от бездыханного тела, а я хотел снова и снова наносить удары. Только контроль, тотальный контроль над собой позволяет мне не превратиться в монстра, в зверя, в хищника, — произнёс Логан, — и исключений делать нельзя.

— Ты же все равно человек, — задумчиво проговорил Бальтазар, — а это «монстр, хищник» — это все равно приобретенное. Насильственно приобретенное. Думаю, ты способен остановиться, даже если будет все пипец, но остановиться будет нужно. А уродов бить — нахрен выдержку. Слишком много чести, еще их жалеть или сдерживать удары. Хотя да, ты со своими когтями да в ярости — наверняка еще та машина убийства… Можно придумать стоп-слово, — усмехнулся Бальт, придвигаясь к Джею и кладя ему голову на плечо, — какое-нибудь «Джей, стоп, я люблю тебя». В пылу битвы это как минимум должно вызвать ржач. А тот, кто смеется, уже выпадает из состояния аффекта.

— Боюсь, что меня ничто не остановит, — горько произнёс Джей, качая головой, — я действительно машина для убийства. Впрочем, именно для этого меня и создавали, — фыркнул он.

— Не только тебя, — проговорил Бальт, его пальцы бессознательно скользили по мускулистой груди Логана, изучая каждый дюйм, — мне порой кажется, что все эти Ордены, все эти тренировки, все это — всего лишь для того, чтоб убивать и воевать с демонами. Все продумано до мелочей. Воинов натаскивают так, чтоб ни единой мысли не было, не говоря уже о чувствах, лишь рефлексы. Враг — убей. Враг — убей. Чем не машина? Но зачем это все? Для чего? Это наша жизнь, черт возьми. Она должна быть наполнена еще чем-то… А так, всего лишь словно пешки в чьей-то великой шахматной игре. Хотя ты, наверное, не пешка, — усмехнулся Бальт, — с твоими способностями, ты, наверное, слон. Или ладья.

— Нас в Ордене этому не учили. Скорее, даже очень сильный акцент делали на том, что мутанты способны жить полноценной жизнью. Когда Хэнк вытащил меня из лаборатории, а затем ещё и помог мне обуздать монстра внутри себя, то он дал мне шанс на нормальную жизнь, — усмехнулся Логан, — он очень много возился со мной. Я был слишком озлоблен, агрессивен и абсолютно не умел вести себя с другими. А потом появились ребята и, хотя со мной трудновато было найти общий язык — у них это вышло, и я вылез из своей скорлупы, словно позволил себе жить. Так что этот я — еще расслабленный вариант меня, — рассмеялся Логан, — а когда мне дали шанс отомстить, то мне показалось, что вообще очень многое позади. Но я стараюсь никогда не забывать, кто и для чего меня создали в той лаборатории. И я не забываю о контроле никогда.