Ключ — большая редкость на мерзлоте.

В двадцати шагах за ямой лежала интересная наледь. Пласт льда десятка в два метров шириной начинался от самой опушки и спускался в реку, затем появлялся на другом берегу. Здесь была ледяная плотина. Эргежей рассосал ее так рано благодаря чрезвычайно знойному лету.

За наледью галечная отмель еще более расширялась.

В сухих облаках, обволокших небо, дымилось крохотное солнце. В лесу трещало. Они не обогнали пожар ни на шаг.

— Надо пропустить огонь, — сказал Женя. — На топи он не останется, уйдет.

Изумление и радость отразились на его лице.

— Что ты увидел?

— Смотрите!

На дне ручейка, вытекавшего из ямы, был выложен из белой плоской гальки небольшой круг, размером в тарелку.

— Что это?

— Тамга Вани!

Лидия с живостью спросила:

— Это Шаманский ключ?

— Да.

Они сели над ямой. Лидия смотрела в лес и засмотрелась. Там шумел и проблескивал огонь. С разорительным шумом и горелым дыханием пробиралось неуклюжее стадо пламён — крылатых пресмыкающихся с дымным разлетающимся оперением. Женя придвинулся к яме и заглянул. Лидия без мысли последовала за ним — а воображение не отрывалось от всеохватывающего пожара тайги.

В воде бесчисленные пузырьки поднимались и летели вверх стремительными телеграммами и выскакивали с такой энергией, что казалось, их можно увидеть вылетающими над водой.

— Дай бутылку и воронку, скорей!

Женя вынул из мешка темно-зеленую боржомную бутылку и свернутую резиновую воронку. Лидия утопила воронку трубкой вверх и бутылку. Бутылка наполнилась водой. Резина расправилась, стала большой, широкой и накрыла своим куполом середину ямы, из трубки зажурчали чуть слышно, забулькали пузырьки газа. Лидия опрокинула бутылку под водой и надела горлышком на воронку.

В реке зашипели головни. Клубочки пара закудрявили поверхность Эргежея. Опалило жаром. Лидия оглянулась. Пламя вырвалось на опушку.

Если хоть одна искра попадет сюда или только пролетит над ямой, в струе горючего газа?.. Сколько здесь газа?.. Лидию обдало испугом.

— Женя! Сургуч, пробку, спички!..

— Через наледь не переползем. Надо лесом обойти наледь, — сказал Женя.

— Хорошо! — сказала Лидия, дрожа от волнения. — Но бутылка еще до половины полна воды. Мы успеем, Женечка, успеем?..

— Пожар пойдет берегом теперь.

Он лег щекой на гальку, чтобы смотреть сквозь темно-зеленое стекло бутылки на свет пожара, пытаясь увидеть, как вытесняет газ воду из бутылки. Внимание Жени было всецело поглощено.

— Лидия Максимовна! Бутылка полетит?

— Конечно, нет! Но мы с тобой легко можем взлететь… на этом нелегком газе… Еще много воды в бутылке?

— Совсем не видно воды. Будет пустая бутылка… И можем перелететь через наледь? Ах, шаманство!

— Слушай внимательно! Я буду держать горлышком вниз. Или ты возьми бутылку. Не наклони!.. Забей пробку снизу! Не поднимай из воды!.. Пробка вошла вся? Теперь поверни пробкой кверху, под водой!

Резиновая пробка держала удовлетворительно, пузырьков почти не было. Женя вынул бутылку из воды. Лидия отбежала от ямы подальше, зажгла сургуч и залила пробку. Женя держал бутылку на вытянутой руке и удивлялся:

— Какой нелегкий газ!

— Ну, это у тебя руки отяжелели. Бежим!

Они побежали к скрещению наледи с опушкой. Лидия вбежала в лес, как в печь, и увидела огонь перед собой. Два оленя прошли, опустив рога, и почти коснулись ее. Сухой жар хлестнул по лицу. Лидия отшатнулась, повернула и с разбегу оступилась на чистую обтаявшую поверхность льда. На спине она быстро скользнула вслед за оленями, Женя тщетно старался догнать ее. Мокрый склон наледи перешел в пологость. Лидия села. Холод охватил ее ноги, но голову жег зной пожара. Огонь с треском вздыбился над наледью. Он подскакивал из кустов и набрасывался на листву. Искры в изобилии сыпались на лед и на оленей. Лидия со страхом подумала о своих непокрытых волосах. Женя схватился за оленя и поднял Лидию.

Измученные олени вошли в реку, увлекая их за собой, и Лидия обняла другого оленя, повиснув на нем.

Ноги на льду в воде загорелись от холода. Длинные искры мороза прожгли пятки, прошили все тело вверх, сквозь сердце вонзились в темя. Голову и ноги жгло и замораживало с одинаковой болью, но Лидия знала, что сверху терзал огонь, а снизу мороз.

Женя помог ей взобраться верхом на оленя. Лидия даже не удивилась тому, что олень терпел и не двинулся с места.

Ветра не было, но лихорадочные сквозняки метались вокруг нее. Левый берег пылал стеной. Искры сыпались по всей реке, на Лидию и на оленей. Лидия взглянула на дальний лес правого берега и увидела, как бред: под тепловым лучом с горящего левого берега пожелтела хвоя по всей опушке за речкой и вспыхнула.

Тогда Лидия вспомнила о газовом источнике. Она не могла оглянуться на яму, тело не повиновалось, не могла шевельнуть распухшими или оцепеневшими губами, спросить у Жени.

Берега разгорались все сильнее, но Лидии стало как будто легче. Она поняла, что Женя обливал ее водой. Он обливал также оленей и себя. Звери стояли неподвижно, совершенно покорные, опустили морды к воде. Они понимали, может быть, или были домашними и одичали недавно. Лидия крепче обняла своего оленя. Она уже знала, что своими ногами не выйдет из реки: ноги не подчинялись ей.