Ирвин, прикрыв глаза, аккуратно перебирая кнопки саксофона, играл. Мелодия была медленной, чем несколько облегчала задачу Ковбоя, тем не менее звучала не без изъянов. За его игрой наблюдали остальные участники сколоченного наспех ансамбля: Квистис, Зелл и Сельфи. Риноа, для которой не нашлось партии, всё равно не пропускала репетиций, находя всё задуманное достаточно любопытной идеей. На себя она взяла рекламную компанию грядущего мероприятия, все эти дни приглашая и агитируя обитателей Сада и Горизонта Рыбака явиться на выступление активистов.

– Вроде бы лучше, но всё равно коряво, – скептически заметила Сельфи, когда Ирвин прекратил. Через плечо девушки была переброшена ремень бас-гитары.

– Всяко лучше, чем твоя партия, – язвительно подметил Киннеас. Общая духота заставила его скинуть своё излюбленное пальто, сейчас оно красовалось внутренней обивкой на одном из ящиков с аппаратурой. На клетчатой зелёной рубашке был надет фиолетовый жилет с высоким воротом.

– Эй, почему во всём всегда виноват басист?! – возмутилась Фея, усмехаясь. – Хорошо пока только у Квистис и Зелла.

– Спасибо, – ответила Трип, стоя у разложенного на стойке синтезатора. – До сих пор не верю, что позволила вам себя уговорить. Вместо заслуженного отдыха варюсь здесь сейчас на этом солнцепёке…

– Отступать уже поздно, – резко произнесла Тильмитт. – Серьёзно, Квистис, ты же нас не бросишь в последний момент?

– Уже нет, – принимаясь наигрывать свою партию, ответила экс-инструктор. – Хоть и была такая мысль. Но чувствую, что уже втянулась.

Все слушали, как Квистис играла. За эти несколько дней она смогла вспомнить старые уроки игры на пианино и с каждым повтором клавишная партия в её исполнении звучала всё лучше и лучше.

– Ирвин, я всё хотел тебя спросить, – произнёс Зелл, когда Трип прекратила. От жары он спасался методом оголения торса, никого особо не стесняясь. Сейчас он сидел на облюбованном ящике с гитарой наперевес и слегка поигрывал мышцами. – Зачем тебе столько пушек?

– Считай что я параноик, – усмехнулся Ковбой. – Да и люблю оружие.

– Говорят, действительно бьёшь без промаха, – Зелл хитро прищурился. – Слышал про ваши похождения со Скволлом здесь, против чистильщиков-то. Ни одного выстрела мимо. Может, в наш тир позже слетаем, посмотрим кто лучший стрелок? Проигравший платит в кафетерии, по рукам?

– По рукам, – усмехнулся Ирвин. – Готовь кошелёк.

– Эй, сначала наш концерт! – встряла Сельфи.

– Само собой, – согласился Ковбой. – Но вообще, Зелл, у меня все патроны – бронебойные, стандартные бронежилеты с лёгкостью пробивают. Это во-первых. Во-вторых, Братья, мои Хранители, здорово меня усилили. Скорость реакции, точность. Сила и выносливость. Это не только их заслуга, думаю, что они просто подчеркнули мои таланты.

– Ты просто самовлюблённый засранец! – усмехнулся Динхт, перебирая струны. Уже без типичной ранее неприязни, сам Зелл не видел повода продолжать злиться на шпиона, сказано это было скорей дружелюбно, будто бы они были старыми друзьями.

Динхт бросил взгляд на пальто Ковбоя. Внутренняя обивка напоминала армейскую разгрузку, вшитую на уровне туловища. Множество небольших и компактных карманов.

– Хорошее пальто, – добавил сиид.

– Особенный заказ из особых материалов. Пуленепробиваемое. Как и жилетка, что на мне. Как и брюки. Паховый бандаж, наколенники под брюками. Ещё про налокотники думал, но рукава в пальто не такие просторные получились. Я всегда готов к заварушке. Шляпа, разве что, самая обычная.

– Это точно паранойя, – усмехнулся Зелл.

– Знаю, – Ирвин вытер вспотевший лоб. – В такую погоду вообще жуть, в обмундировании невыносимо, хоть вешайся, но ничего с собой поделать не могу. Считаю, что лучше таскать с собой и на себе кучу барахла, чем оказаться неготовым, с голым задом, и попасть в плен. Один патрон всегда держу в отдельном кармане. Последний, для себя. Это со мной случилось после пребывания на объекте «Пэ», в голове что-то щёлкнуло.

Все понимающе закивали. То, что гальбадианская пустынная тюрьма – очень неприятное и жуткое место, было понятно каждому.

– Тяжело было? – спросил Динхт, щурясь от светящего в лицо солнца.

– Поначалу да, потом – трудно сказать, – ответил Ковбой, глядя куда-то вглубь сверкающего блюдца. – Я ведь прекрасно понимал, что всё это не по-настоящему, даже узнал нескольких участников допросов. Они требовали назвать имя, хотя прекрасно его знали. И имя отца, ну отчима то есть, хотя он же эту экскурсию мне и организовал. Методично избивая меня, при этом не калеча. Подключая ток и оставляя в полутёмной коморке на целые дни… Не знаю, мне порой казалось что я схожу с ума, но всё же выдержал. Ничего им не сказал, даже юморить под конец начал… Такая вот она, подготовка специальных агентов… Было странно, Зелл, очень странно.