– Эти двое опять шушукаются, - говорила она, незаметно подходя к нему с подносом. – Я сейчас унесу это на кухню, жди меня там, где обычно.

Они скрывались под окном или забирались на дерево, что своими ветвями лезло в окна трактира. Вообще ничего она была, эта Марта, но после общения с ней ему казалось, что его потрепал торнадо. Есть такие люди-торнадо, и почему-то всегда женщины.

Подслушать удавалось немногое, но Братишка твердо уяснил, что Налия и Кимми, Трэй и Эсси по каким-то причинам должны оставаться в тех мирах, где оказались. Что-то там должно было произойти, что-то они должны были сделать. Ему совсем не нравилось то, что Кэй не говорит ему всей правды, но в тоже время не хотелось думать о нем плохо. В конце концов, без него бы они так и не открыли для себя эти удивительные странствия, полные приключений. Но и считать себя и своих друзей безвольными фигурами ему тоже совершенно не улыбалось. Надо было что-то предпринять самому, но он не знает, с чего начать. А тут еще снова стали являться ему эти огни… С них-то и началось его сегодняшнее приключение.

Братишка помнил их с тех самых пор, как помнил себя. Самое первое его воспоминание было связано с этими огоньками.

Вот он, четырехлетний, гуляет с сестрой вокруг дома. Уже стемнело, и на улице зажглись фонари, Братишка щурит глаза и наклоняет голову то в одну, то в другую сторону – тогда лучи апельсинового цвета занятно удлиняются. Он тормозит сестру, тянет ее за руку, увлеченный этой игрой, этой иллюзией. А если долго смотреть на фонарь, то перед глазами начинают мелькать какие-то сверкающие блики.

Вокруг фонаря он вдруг заметил и другие источники света – светящиеся точки нежно-зеленого цвета, еле различимые, они кружили в воздухе, точно рой мошек.

– Что это? – спрашивает он взволновано и тянет Кимми туда.

– Живо домой! – вдруг слышится из окна. – Да что это за дети такие, кто вам разрешал выходить, когда темно?

– Мы - дети ночи! – торжественно отвечает девятилетняя Кимми. Она регулярно смотрит по телевизору сериалы про каких-то ведьм, вампиров и прочую нечисть, вот почему ночь так манит ее. Днем мир вовсе не кажется таким таинственным, таким волшебным. Но мать продолжает орать, и Кимми, вздохнув, разворачивается к дому.

– Пошли, это, наверное, светлячки, - говорит она ему.

Он все оглядывается на эти огоньки.

А потом, уже зимой, когда Налия – они с сестрой уже тогда были неразлучны, - осталась ночевать у Кимми, он снова увидел их. Тогда, в темной комнате – девчонки выключили свет и зажгли свечи, можно было быть детьми ночи безо всяких помех, - когда они затеяли какую-то сложную игру, кажется, путешествовали в царство мертвых, то есть обходили всю комнату, не касаясь пола, перемещались с дивана на стол, со стола на шкаф – пол был то ли кислотой, то ли раскаленной лавой, - он снова увидел эти огоньки. Светло-зеленые мерцающие точки кружились прямо под подоконником. Он тут же подбежал к ним, не обращая внимания на вопли сестры и ее подруги. Нефиг по лаве бегать, мол.

– Ты теперь обгорелый скелет! – недовольно закричала сестра. – И дух твой навечно останется в этих подземельях!

Кимми всегда так увлекалась.

Он протянул к огонькам ладони, и они закружились вокруг его рук, а ладони стало приятно пощипывать. Ухватить ни одного из «светлячков» не удалось, но ощущение было приятным.

А Кимми и Налия ничего не увидели, подумать только. Он хватал их за руки, направлял на эти точки, но они ничего не замечали и не чувствовали. Но, поскольку игра продолжалась, они практически поверили ему.

– Это духи, - уверенно заявила Налия. – Мертвецы. Светлячков зимой не бывает.

– Духи мертвых светлячков? – удивленно вытаращил глаза он.

Налия с сестрой смеются, а мать из соседней комнаты просит, чтобы они перестали кричать про смерть и мертвые души, попутно удивляясь, что за игры у них такие. Как только раздается ее голос, огоньки рассеиваются, тают в воздухе.

Но они появлялись снова и снова, даже когда он вырос и перестал считать их мертвыми светлячками. Никто, кроме него, так и не замечал их, а Братишка больше и не рассказывал никому. Он и сам знал, что что-то с ним не так, зачем же об этом знать и другим?

Когда они встретили Кэйанга и узнали, что они – странники, он и думать забыл об этих загадочных световых явлениях. Что ему огоньки какие-то, когда вокруг происходит такое? Миры, порталы, неведомые существа, разве будешь тут думать об огоньках? Правда, с тех пор, как они в первый раз прошли сквозь портал, покинули пределы своего мира, прошли инициацию, как сказал Кэйанг, огни стали являться ему чаще. Иногда он просыпался и видел, как «духи мертвых светлячков» кружат у его изголовья. Он привычно протягивал к ним руки и вновь ощущал это приятное тепло и покалывание в ладонях. А затем он флегматично засыпал снова. Он же странник, и с ним должны происходить разные странные вещи, верно?

Правда, в последнее время ему стало казаться, что они взывают к нему, что-то хотят от него. Они стали появляться все чаще.

Братишка был из тех людей, которые никому ничего не рассказывают. Он предпочитал сначала разбираться сам, даже если удавалось все из рук вон плохо. И вот в эту ночь духи мертвых светлячков, - ну надо же, как дурацкое название может прицепиться, - особенно настойчиво кружили над его ухом. Пока он безуспешно пытался заснуть, он чувствовал щекой их тепло. Это совершенно не способствовало сну, и Братишка сел на кровати. Задумчиво прикоснулся к парящим светящимся точкам. Неожиданно они отпрянули назад.