«Вот дает!» - как-то равнодушно подумала она. И с грустью заметила про себя, что даже этот здоровяк долго не продержится. Уж она-то бывалая, она уже прошла через стадию сопротивления.

Все это бесполезно. Не будет она смотреть, иначе на душе станет совсем гадко. Ведь и Кимми недавно была такой же, в ней был дух воина. Но вдруг в ней проснулось любопытство, давно спящее. Она все смотрела и смотрела. Парень был не из красавцев, довольно-таки грубо выструганный, но ох и силища же! На здоровенных ручищах его вздулись вены, когда он поднял стол и перевернул его прямо на подступающих санитаров.

– А вы что встали, мочить этих гадов надо!
– это он крикнул обомлевшим заключенным, что замерли, не зная, как на это реагировать.

«Да что ты, приятель, они уже тут все овощи… Откуда ты только такой взялся?»

На нем были темно-синие джинсы, тяжелые ботинки с железными носами, но название группы на майке было Кимми незнакомым, да еще и на каком-то неизвестном ей языке, отчего она сделала вывод, что это не её «сомирник». Уж она-то знала все рок-банды, старые и новые, особенно те, чьи логотипы печатались на майках.

Заверещала сирена, вот-вот должны были прибежать охранники. Досадно. Печально будет наблюдать, как этого нового парня скрутят и уведут. Нет, пожалуй, она пойдет и приляжет, может быть, её сегодня никто не потревожит. Может быть, ей снова приснятся счастливые моменты из той, другой жизни… Но почему-то ноги словно приросли к месту. И ей было не оторвать глаз от происходящего. Вот парень вскочил на стол, залепил прямо в лоб очередному нападающему носком ботинка… Уже слышно, как бежит сюда вооруженная охрана - пушки тут у них какие-то старомодные, громоздкие, но все-таки прибить при желании смогут, еще как.

– Мы будем стрелять!

А он лишь бешено сверкает глазами, и почти смеется. Вот уж кто точно псих… Хотя нет. Кимми чувствует, как в ней поднимается какая-то волна.

У него тоже начисто отсутствовал инстинкт самосохранения.

К дьяволу его, этот инстинкт. Когда он становится твоим единственным двигателем, ты превращаешься в ничто, в растение. Он хорош в нагрузку к другим «моторчикам», но когда кроме этого инстинкта не остается ничего, а ты живешь лишь ради существования, он становится твоей тюрьмой. А Кимми и так в тюрьме, хватит с нее.

Она поднялась со скамейки, медленно, как во сне. Но решительно.

Повара, стоящего за раздачей и бросившегося помогать санитарам, он, кажется, пришиб. Так заехал ему кулаком, что тот рухнул на месте. Если он его убил, то Кимми нисколько не жалко - это же надо же такую дрянь готовить! Запасной здоровенный чан с этим клейстером стоит тут, и из него густо валит пар. А если…

Она снова стала Рыжим Варваром, когда бросилась к этому чану, схватила его, и, невзирая на то, что он был горячий, как сам ад, выплеснула его содержимое прямо на поступающую охрану.

Конечно, это не задержало их надолго, но вопли и проклятия тех, кто заработал себе нехилый ожог на морде, прозвучали для нее самой чудесной музыкой. Конечно, буквально через минуту их обоих скрутили и поставили на колени, приставив к затылку автоматы, но те секунды, когда они еще боролись, когда она хватала все, что попадет под руку, и швыряла в эти ненавистные рожи, она снова почувствовала себя живой.

«Спасибо тебе, чувак», - думала она, тяжело дыша, с бешено стучащим сердцем.
– «Наверное, нам теперь обоим хана, но какая разница?»

Только сейчас она поняла, что быть странником - это куда большее, чем просто уметь перемещаться по мирам. Если никто не придет спасти ее, если есть выбор - помереть сейчас или дать им поковыряться у себя в мозгах, вскрыть свое сознание, забрать все ее сущность, всю ее личность, то пусть уж лучше она будет до последнего сражаться. Как у древних воинов - надо умереть с оружием в руках. На худой конец, и поднос сойдет, он железный.

– Эй, - окликнул ее новый парень.
– Не стоило, но спасибо. Ты молодчина.

– А ты из какого мира?
– заинтересованно спросила она.

– Из мира?
– искренне изумился он.
– Да нет… Я не из мира, я с фестиваля… Я вообще хрен знает как сюда попал. Три дня бухали, не просыхая, иду домой, тут вдруг лечу в кусты… Там на выходе такие заросли, как в джунглях долбаных… Я будто вечность падал, решил, что показалось, бухой же был. Потом вылез сам кое-как, а тут…

– А ну заткнитесь!
– прикрикнул один из охранников, ткнув его носком ботинка.

Пришла Роззен, велела вкатить им очередную порцию снотворной дряни. Ну надо же, не приказала пристрелить их на месте, хотя ноздри у нее так и раздувались от бешенства. Да, знатный погром они устроили тут… Вообще выглядела она довольно взвинченной и как будто куда-то очень торопилась.