Мысленно дав себе оплеуху, чтобы загнать сонливость куда подальше, падаю на диван, опять побеспокоив Тома, который вновь устроился рядом с Элем.

– Так я была права? – киваю на телевизор. – Насчет фильма? Вижу, тебе понравилось.

– Очень н-необычный фильм, - с запинкой отвечает Эль. – Не могу сказать, что мне так уж нравится… Просто… Просто это… Не могу объяснить… – Он так качает головой, что мне становится тревожно. – Я должен его досмотреть… Это… невероятно…

– Что такое? – я совершенно не понимаю, что его так встревожило. – Расскажи мне.

Легонько прикасаюсь к его плечу, и он вдруг так резко отскакивает, словно моя рука была из раскаленного железа. И смотрит на меня своими огромными глазищами, словно и сам не понимает, что на него нашло.

– Прости, - коротко извиняется он, садясь обратно на диван и давая коту устроиться у себя на плечах. – Привычка…

– Да ничего, - непонимающе качаю головой, недоумевая, что я такого сделала.

А потом все же встаю и ухожу к себе, даже не пожелав спокойной ночи. Интуиция говорит, что сейчас его лучше оставить наедине с фильмом и своими мыслями (Том не в счет). И я, подчиняясь внутреннему голосу, отправляюсь спать.

Утром, когда я спускаюсь в гостиную, Эль все еще сидит на диване и неотрывно смотрит в уже погасший экран, пребывая в состоянии полной прострации. С кухни доносится смех Мэтта и болтовня Саю, но я особо не прислушиваюсь, только отмечаю, что я – главная соня в доме, ибо остальные уже проснулись.

– Эй, Эль, - обращаюсь к нему я, обойдя диван со всех сторон, словно диковинный экспонат в музее, и остановившись прямо напротив него.

Ответа нет. Ни намека на то, что он меня вообще услышал.

– Эль! – снова зову, осторожно тряся его за плечо, и он вздрагивает, словно пробудившись ото сна, и смотрит на меня странным, я бы даже сказала испуганным взглядом. – Ты в порядке? – тихо спрашиваю я, кое-как выдавливая из себя слова.

Я никогда не видела Эля в таком состоянии и не представляла, что вообще делать. И что случилось? Не фильм же его, в конце концов, загнал в прострацию… Хотя, кто его знает…

– Я… Прости, Кристен, - наконец, отвечает он после почти минутного молчания и смотрения друг другу в глаза непонимающими взглядами. – Я, наверное, пойду домой…

– Ну… ладно… – пожимаю плечами я.

– И можно… я возьму этот диск? – спрашивает Эль, держа в руках коробку от первого сезона «Декстера». – Я хочу еще раз его посмотреть…

– Бога ради… – я уже окончательно перестала что-либо понимать за исключением того, что фильм, кажется, впечатлил его куда сильнее, чем я смела предполагать.

Проводив его до двери, я в смешанных чувствах иду на кухню.

– С добрым утром, соня! – радостно приветствует меня Миса и смеется.

Я ничего не отвечаю. Молча наливаю себе чаю и усаживаюсь между Лайтом и Ниа на свое обычное место. В окно ярко светит солнце, словно зовя всех на прогулку, но у меня что-то не возникает такого желания. Так что, когда после завтрака Саю громко объявляет, что не помешало бы проветриться и жирок порастрясти, я только качаю головой и собираться не спешу. Ниа тоже не особо горит желанием гулять, так что также с места не встает.

– Ты что-то стала в последнее время сама не своя, - говорит он. – Что случилось?

– В смысле? – не понимаю я, к чему он клонит.

– В прямом, - отвечает Ниа, а потом выкладывает все прямо и без обиняков. – Раньше все было иначе. Ты была гораздо общительнее, постоянно была вместе с нами. Все мероприятия Университета мы посещали вместе, на дискотеки ходили вместе и все такое. А за последние несколько недель ты словно изменилась в корне… Вечно сидишь дома, никуда не ходишь, вкалываешь как проклятая… Ты словно совсем утратила интерес к развлечениям. Даже когда мы все собираемся у тебя, ты сидишь и скучаешь весь вечер. В чем дело?

– Хороший вопрос, - понуро говорю я. – Если бы я знала ответ, непременно бы тебе сказала…

Он смотрит на меня холодным, серьезным, изучающим взглядом и, кажется, что просто видит меня насквозь.

– Ты стала такой после встречи с Элем, - отчетливо произносит он. – Что происходит?

– Не уверена, что могу говорить с тобой на эту тему, - поняв, наконец, что он хочет сказать, я пытаюсь уклониться от разговора. – Это личное.

– Брось, ты прекрасно знаешь, что мне можно рассказывать все, что угодно, - напоминает Ниа. – Я могила, и не проболтаюсь.

Я лишь качаю головой, давая понять, что говорить о переменах в своем характере не желаю, что его это не касается, и что вообще хватить копаться у меня в душе.

– Остальные тоже обеспокоены твоим состоянием, - заявляет он, когда я собираюсь уйти из кухни. Я замираю в дверном проеме и оборачиваюсь. – Саю разделяет мои предположения и, кажется, у нее есть парочка неплохих собственных, но она молчит. Так что если не хочешь, чтобы вопрос об этом встал на повестке дня, лучше расскажи, что происходит.