Хицугая, наконец, смог выдохнуть и вернуться к занятию.

Закрыв за собой дверь в малый спортивный зал, Карин с облегчением привалилась к стеночке. "Это не он. Не он, – пробормотала девушка, восстанавливая пульс. – Просто однофамилец. Наверняка, брат Кику. А то что-то много их развелось". Кивнув себе, Куросаки вернулась к своим подопечным, но в памяти всё время вставал образ хореографа. Карин не могла однозначно решить, похож или не похож он на капитана Хицугаю. Однозначно старше неё, выше – да, но не намного, брюнет, глаза голубые, но без пронзительной бирюзы. Нужны более существенные признаки. Кстати, форма глаз у Тоширо была особенной, а у этого?.. Нет, не заметила, поскольку в то время пыталась разглядеть что-то в глубине глаз. "Не говори ерунды, – обратилась к себе Куросаки, встряхнув чёлкой, – как бы там ни было, это не может быть он".

Сегодня хореограф отпустил танцоров раньше на целых две минуты и, не утруждая себя переодеванием в обычную одежду, отправился к большому спортивному залу. Хицугая, наконец, смог оформить в слова ту невнятную мысль, которая закралась после ухода футболистки, с этим нужно было разобраться. Брюнет вскинулся и увидел, как девушка, которая, кстати,тоже осталась в спортивной форме, закрыла зал и направилась по коридору.

– Онэ-сан! Постойте, онэ-сан*, – мужчина догнал её в пару больших шагов. Девушка остановилась.

– Куросаки Карин, – мрачно представилась она, чуть повернувшись его сторону. – И никаких -сан и, тем более, -тян.

– Эм, Куросаки-доно? – попробовал пошутить Хицугая, ехидно приподнимая бровь. Ответом ему стали сердито сведенные брови. – Хицугая Тоширо, приятно познакомиться, – мужчина дружелюбно улыбнулся и поклонился, – можно -сан, -кун и даже -тян.

Брюнет усмехнулся, но шутка опять не нашла отклика, ему вообще показалось, что в глазах девушки промелькнул испуг, паника. Но она лишь продолжила свой путь по коридору, и Хицугая больше не мог видеть её лица.

– Куросаки-сан, – перестраиваться, выполняя ее просьбу,Тоширо даже не думал, – вы давно здесь тренером?

– С начала учебного года, – голос девушки был тихим и ровным.

– Почти месяц. И как мы раньше не пересеклись?

– Очень просто, – её безразличная интонация немного пугала, – обычно мы занимаемся на улице. Но сегодня погода не позволяет.

Пара вышла на улицу и Куросаки сделала глубокий вдох. Воздух после дождя казался свежим даже в таком большом городе, как Йокодзама. Хицугая тоже вздохнул полной грудью, оглядывая постепенно смеркающееся небо.

– Так вам нравится футбол?

– Да.

– И вы не хотели бы поменяться со мной? – дошёл Хицугая до главной темы допроса.

– Нет. С чего бы, – Куросаки спокойно пожала плечами.

– Ну, – Тоширо запнулся, видя, что поведение этой девушки не укладывается в привычные рамки, – вы занимались танцами профессионально – это видно, – пояснил он, – и я подумал, что вы предложите поменяться... Все-таки, футбол – это больше мужское...

– Ошибаетесь, – Хицугая ещё раз поразился, как равнодушно прозвучал её голос. – Я пришла вести футбол и буду его вести. А на других мне наплевать. Разве что, кому-то не мешало бы научиться складывать скакалки после использования.

И Куросаки ускорила шаг, выходя за территорию школы.

Следуя в потоке людей на автомате, Куросаки не заметила, как добралась до вокзала, только скользнула взглядом по информационному табло, отмечая, на каком пути стоит её электричка. И снова целый кусок пути, выпавший из памяти и сознания. Всю дорогу Карин гнала от себя мысли о хореографе, с которым столкнулась в школе. Вспоминала его лицо, анализировала и снова пыталась выкинуть из головы, так и не придя ни к каким выводам. Бред и всё. Совпадение.

Она бы обязательно домучила эти мысли, но её бессовестно отвлёк писк мобильника. Ну да, будучи усовершенствованием Урахары, смартфон содержал в себе и датчик пустых. Куросаки смотрела на экран, кривя рот и мысленно поражаясь всё больше. Создавалось впечатление, что пустые тоже решили поздравить Карин с днём рождения, организовав вечеринку на краю Каракуры. Исполняющая обязанности синигами обречённо убрала девайс и принялась нервно рыться в сумке. Наконец, она вытащила зеленую горошину и закинула её в рот.

– Ририн, – обратилась брюнетка к душе, которая заняла место в её теле, – выйдешь на остановке Каракура. Надеюсь, от вокзала ты сможешь добраться до дома. Я приду сразу туда, – и, схватившись за край окна, вылетела наружу прямо сквозь стенку. Кажется, в вагоне кто-то ахнул.

Пустых было много, как после приманки. Радовало, что обычно в таких случаях безмерное количество компенсировалось отсутствием качества, то есть разума у пустых. Ведомые лишь инстинктом, они, тем не менее, представляли опасность для не очень опытной Куросаки. На каждого ей приходилось тратить по минуте-полторы и десяток ударов мечом.